— Думаешь, Люда не хотела, чтобы у тети Муси былиключи?!

— А ты сама что думаешь? — вопросом на вопросответил Никифоров. — У меня от твоей тети Муси до сих пор колики. Сроду невстречал такой настырной особы. Она тыкала мне в живот зонтиком, как будто яжаба.

— Когда я была маленькой, она привозила мне шоколадки, —на Полину было жалко смотреть.

— Как бы то ни было, тете Мусе нужно позвонить, —напомнил Костя, раскрасневшийся от коньяка. — Пусть доложит о своемпоходе.

— А я могу.., оставить ей твой номер телефона? —робко спросила Полина. — Надо же иметь какую-нибудь связь…

— Ни за что! — сердито сказал Никифоров. —Во-первых, я не желаю ее слышать. А во-вторых, в целях конспирации ты вообще недолжна сообщать, где находишься. Может быть, бандиты прослушивают твою тетюМусю. Мы ведь пока даже не выяснили, что это за люди и какие у них возможности.

— Надеюсь, они ее потеряли, — заявил Костя.

Никифоров на секунду задумался, потом покачал головой:

— Вряд ли. Я думаю, они просто дали ей убежать. Имнеобходимо знать, где она прячется.

— Это можно легко проверить.

— Да? — неопределенно спросил Никифоров. Он знал,как.

— Надо выпустить ее на улицу и посмотреть, что из этоговыйдет! — сообщил радостный Бунимович.

— Я не хочу гулять! — твердо заявила захмелевшаяПолина. До сих пор она никогда не пробовала коньяк, но не призналась бы в этомдаже под пытками. — Я сегодня уже так нагулялась, что у меня ногиотваливаются.

Никифоров посмотрел на ее ноги и вытянул губы трубочкой.Аморальный Бунимович бросал плотоядные взоры на ее коленки, Андрей это видел итихо бесился.

— Думаю, нам и в самом деле стоит попробовать, —наконец сказал он.

— Попробовать что?

— Выйти из дому. Поглядим, кто там имеет на тебя виды.Хочу оценить противника визуально. Кроме того, тебе необходим мобильныйтелефон.

— Зачем? — испугалась Полина.

— Позвонить тете Мусе!

Полина не представляла себе, как можно приобрести мобильныйтелефон ради одного звонка.

— Наверное, я могу его купить, — сообщилаона. — Но вряд ли сумею им пользоваться. У меня не хватит денег наразговоры.

— Костя, я что-нибудь говорил о деньгах? — спросилНикифоров, скушав очередную рюмочку коньяку и занюхав ее оберткой от шоколадки,съеденной Бунимовичем единолично.

— Где-нибудь поблизости есть салон связи? — вместоответа спросил тот.

— Я не пойду! — сопротивлялась Полина, когдаприятели под руки вели ее в коридор, а потом вставляли в босоножки.

— Мы будем рядом, — уверил Никифоров, дохнув нанее коньяком. — Судя по всему, у шайки нет другого оружия, только шприцы.Мы никого не подпустим близко.

Полина, насилу убежавшая от бородатого, на негнущихся ногахвышла из подъезда. Никифоров шел впереди. Костя, с некоторым отрывом, —сзади. Тем не менее Полине потребовалось все ее мужество, чтобы выйти из дворана широкую улицу.

Каждый прохожий вызывал у нее подозрение. Некий невезучиймолодой человек вознамерился спросить у нее, где останавливается какой-то тамтроллейбус. Он дернулся в ее сторону и успел произнести: «Девушка, вы неподскажете…». И тут же получил от нее мощнейший удар справа. Он немедленнозавыл, схватившись за нос и согнувшись пополам, а подбежавшие Никифоров сБунимовичем принялись ощупывать его, рассчитывая найти в кармане шприц. Однаконичего не нашли и поспешно скрылись с места происшествия.

— Я так с ума сойду! — прошипела Полина, когда онизаставили ее двигаться дальше. — Шприц может оказаться у кого угодно!

Салон связи отгрыз для себя кусочек помещения в большомсупермаркете.

— Телефон зарегистрируешь на себя, — велелНикифоров приятелю.

— Да на мне этих телефонов уже висит — самосвал. Свой,теткин, сестрицы, племянника…

— Значит, тебе уже без разницы — одним больше, однимменьше, — отрезал Никифоров. — Главное, документы подпиши.

Пока Бунимович занимался телефоном, Полина отправилась запродуктами. Ей было велено покупать все, что хочется. Она взяла самую здоровуютелегу — размером с небольшую лодку — и, навалившись на нее животом, вкатила впространство между стеллажами. Первым, чего ей захотелось, оказался томатныйсоус. Выбор был таким большим, что она даже растерялась. Прежде она не покупалапродукты в таких магазинах — ходила только посмотреть.

Она положила на самое дно корзины одну бутылочку. Тасмотрелась очень сиротливо, поэтому Полина добавила к ней пакет макарон,закрученных «гнездами», и здоровенную упаковку замороженных куриных ног. Потомей понравилось селедочное масло и совершенно заворожила каша в пакетиках. Онанакупила пропасть этих каш, сложив коробки домиком. Сначала Полина не забываласмотреть по сторонам: ведь здесь она была всего лишь приманкой! Однако потомпроцесс отоваривания настолько завладел ею, что она забыла об осторожности. Взале громко играла музыка, и кривая ее настроения медленно поползла вверх.

Дальнейшие события развивались синхронно.

К Косте Бунимовичу обратилась с вопросом девица в тортиках итрогательной маечке, надетой на голое тело. Тело было таким зрелым, такимчувственным, что Бунимовича тотчас же потянуло на солдатские анекдоты. Онотвернулся от зала и распушил хвост.

Никифоров маячил где-то между соками и газировкой. Женщина всоломенной шляпке задела его плечом, он непроизвольно схватился за полку,толкнул батарею бутылок, и одна из них, — конечно же, стеклянная! —грохнулась о пол и разбилась, брызнув в разные стороны осколками и пенящейсяжижей. Женщина взвизгнула и запричитала:

— Ой, ой! Ноги! Стекляшки впились мне в ноги!

Она завертелась на месте, и расстроенный Никифоровзавертелся вместе с ней — предлагая свою помощь, извиняясь и пытаясь отодвинутьее от осколков, валяющихся на полу.

Тем временем в проход между стеллажами, где, кроме Полины,прогуливались несколько подростков, с разных сторон вошли два молодых мужчины.Оба брюнеты, оба высокие, крепкие, с простецкими физиономиями. И мозолистымитрудовыми руками.

Они поглядывали на полки с продуктами, но ничего не брали.Даже корзинок у них при себе не было. Столпившись возле чипсов, подросткитолкались и гоготали, как гуси.

Полина поняла, что ее взяли «в коробочку»

Только когда кто-то загородил свет.

— Андрей Андреевич! — что было мочи крикнула она,позабыв от страха, что они перешли на «ты».

Тут же что-то ужалило ее в плечо. Она рванулась изо всехсил, шприц упал на пол, и один из нападавших прошипел: