— Я напишу тебе. Од.

Прежде он никогда никому не давал обещания писать. Они впоследний раз поцеловались, и он ринулся прочь — больше не было сил выдерживатьэту пытку. Он сел в свой вагон и стал ждать. Когда лязгнули колеса и ее поездначал медленно набирать скорость, Чарльз зажмурился и стиснул зубы, будтосмертник под наведенным на него дулом. Потом закрыл глаза рукой и откинулся насиденье. Он так напряженно думал об Одри, что ему показалось, будто он видит,ощущает ее рядом с собой чувствует запах ее духов, слышит ее голос…

— Чарльз, может, ты все-таки посмотришь на меня?

Он подскочил, не веря своим глазам, — Одри стояла передним и улыбалась, а носильщик деловито раскладывал по полкам ее багаж.

— Как… Бог мой! Одри! Ты чуть до инфаркта меня недовела!

Он подхватил ее, поднял, издал воинственный клич и принялсяцеловать так неистово, что она чуть не задохнулась.

— Как ты здесь оказалась?!

— Очень просто. Решила прокатиться с тобой в Стамбул.

Когда он ушел, она поняла, что не может с ним расстаться.

Она успеет в Лондон к отплытию «Мавритании», кчетырнадцатому сентября, а если задержится, возьмет билет на следующий рейс. Асейчас она во что бы то ни стало должна быть с ним.

— Твое приглашение остается в силе?

Одри вся так и светилась счастьем. А он все никак не могприйти в себя.

— Это мы еще посмотрим, — с напускной важностьюпроговорил он и снова притянул ее к себе.

Носильщик вышел, и они остались вдвоем.

— Не хочу расставаться с тобой, Од. Никогда!

— Это что, предложение руки и сердца? — полушутяспросила она.

— В некотором роде. Я не представляю, как буду жить безтебя.

Она тоже не мыслила себе жизни без него. Но кто-то из нихдолжен принести жертву: она — свою семью или он — карьеру.

— Не надо сейчас говорить об этом. Будем просторадоваться сегодняшнему дню.

Одри была мудрая женщина и сама все решила. Она знала, чтодолжна быть с ним. Она поедет с ним до Стамбула. А может, и дальше. Там будетвидно.

Они провели ночь, предаваясь радостям любви, утром же, когдаОдри подняла голову, глаза ее расширились от удивления.

Поезд стоял на каком-то скучном полустанке.

Выглянув из-за плеча Чарльза в окно, она увидела по другуюсторону платформы сверкающий синий с золотом экспресс.

«Compagnie internationale des wagon-lits et dcs grandsexpress Europeens»[1], — прочла она, и глаза у нееокруглились. Это был тот самый поезд, о котором она так много читала и слышалаИ дедушка о нем рассказывал. Ему доводилось ездить на этом поезде А в альбомеотца даже были фотографии «Восточного экспресса». И вот теперь она сама увиделаэто чудо во всем его неповторимом великолепии.

— Чарльз, Чарльз, ты только посмотри!

— Доброе утро, любимая!

Несмотря на ранний час, в поезд уже садились весьмареспектабельные на вид пассажиры. Мужчины — похоже, преуспевающие банкиры;женщины — то ли дорогие содержанки, то ли кинозвезды, то ли президентские жены.Одна куталась в меха чернобурок, другая — в соболя, хотя стоял теплыйсентябрьский день. На мужчинах были костюмы в тонкую полоску и дорогие фетровыешляпы; тяжелые золотые цепочки вились у них по животам, как бы не давая имслишком уж выпирать Одри, точно зачарованная, приникла к окну. Чарльз смотрелна нее, ему забавно было видеть ее такой взволнованной, он даже попыталсяподтрунивать над ней.

— Господи, как же ты не понимаешь! Это же не простопоезд, это «Восточный экспресс»! Его обязательно надо сфотографировать!

Она уже готова была отщелкать полпленки, но он, смеясь,выхватил у нее фотоаппарат, осторожно отложил его в сторону, а потом прижал еек постели всем своим длинным гибким телом — Ах вот, значит, для чего вы,мадемуазель, поехали со мной? У вас только фотография на уме!

— Конечно, черт побери! А ты как думал? —засмеялась она Он стал ее целовать, и оба они смеялись, и он все целовал ицеловал ее…

— Как хорошо, что я здесь с тобой, Чарльз.

— Я так тебе благодарен, любовь моя.

Как она радовалась, когда они пересели в «Восточныйэкспресс»! Салон и вагон-ресторан внутри были целиком обшиты красным деревом.Стекла узорные и матовые, медные детали начищены до блеска.

Общая комната в их просторном купе, великолепно отделаннаядеревом, с бархатными шторами, походила скорее на роскошную гостиную, и Одри неуставала восхищаться. Ожидая, пока все пассажиры заполнят экспресс, онипозавтракали. Их трапеза, состоявшая из шести блюд, скорее напоминала обед.

Бродячие скрипачи-цыгане услаждали их слух. Официант принесим блюдо с закусками — мясо-тартар, тонко нарезанная лососина на ломтикаххлеба, — и Одри вдруг с некоторым смущением обнаружила, как сильно онапроголодалась. Они с Чарльзом ухитрились опустошить все блюдо, а затем заказалинесколько порций икры.

Завтрак был столь же великолепно завершен, сколь и начат:голландская спаржа, молодой барашек, креветки, профитроли.

Когда они допивали превосходный кофе по-венски, Одрипочувствовала, что встать из-за стола ей будет трудновато. Чарльз выкурилсигару, что он делал не часто, но сейчас, после такого изысканного завтрака, онне мог отказать себе в этом удовольствии.

Одри откинулась на спинку стула, с наслаждением вдыхая запахдорогой сигары и разглядывая пассажиров, садившихся в поезд.

Уютно устроившись в глубоком бархатном кресле, Одрирассказывала Чарльзу о своем отце, о его фотографиях. С Чарли она чувствоваласебя так свободно и непринужденно, будто знала его давным-давно Вкусы ихсходились во всем. Что казалось смешным или неприятным одному, веселило илиогорчало и Другого. Они оба чем-то восхищались или вместе что-то осуждали.

Его бесконечно трогало то, как она всем восхищается, и онбыл безмерно счастлив, что она едет с ним. Он не мог дождаться, когда покажетей Стамбул, повезет ее в свой любимый отель, Он не хотел сейчас и думать опредстоящей разлуке, о том, что должен отправить ее в Лондон. Ведь ихпутешествие только начинается, и можно не думать об этом, пока они будутвеселиться.

К вечеру Одри приняла душ и переоделась. На ней было розовоешерстяное, наискосок задрапированное от плеча к бедру платье, которое привелоЧарльза в восхищение, и маленькая шляпка от знаменитой Роз Дескэт, купленная вКанне по настоянию леди Ви. Шляпка оказалась весьма уместной в этомсногсшибательном «Восточном экспрессе». И еще Од надела бабушкино колье изкрупных жемчужин и жемчужные сережки — это был подарок дедушки в день еесовершеннолетия. Как и шляпка, жемчуг пришелся сегодня весьма кстати. Молодыелюди рука об руку прогуливались по платформе, и Одри чувствовала, что выглядитослепительно. Возвращаясь, они с удивлением увидели, что возле их вагонапоявилась группа мужчин в необычной военной форме. Дюжие молодчики топтались увхода, тихо переговариваясь и посматривая по сторонам, будто ожидали кого-то.