Несмотря на все это, в супермаркете я не выберу замороженный йогурт с жирностью 20 %. Но если увижу такой же, на котором написано «обезжиренный на 80 %», он неожиданно покажется привлекательным: я вообще возьму три. Чушь может создавать такие же обманчивые когнитивные искажения, если мыслить, опираясь на неполную или ложную информацию.

Эмоциональная чушеверность: Что мы чувствуем

Влияет ли наше текущее настроение на подверженность чуши, которую несут другие? Любой, кто занимается изучением эмоций, скажет вам, что они проникают во все аспекты жизни, влияя на когнитивные и поведенческие стратегии, включая то, как мы воспринимаем обман.

В одном исследовании австралийский социальный психолог Джозеф Форгас влиял на настроение участников, а затем оценивал, связаны ли их эмоции со способностью обнаружить обман. Одна треть испытуемых смотрели десятиминутный отрывок британского комедийного сериала, другая – документальный фильм о природе, а последняя треть – отрывок художественного фильма про смертельно больного раком человека. Эти записи отвечали за радостное, нейтральное или грустное состояние участников соответственно. После манипуляции настроением участникам показывали видео людей, которые на допросе отрицали обвинения в совершении кражи, искренне и нет. Затем респонденты должны были высказать свое суждение: виноваты ли люди в краже и были ли они честны на допросе. Форгас обнаружил, что радостные участники с большей вероятностью ошибались при определении обмана. При этом грустные участники с большим скептицизмом подходили к заданию и более точно выявляли обман[106].

Форгас предполагал, что настроение участников действует на их способность определять обман по двум причинам. Во-первых, оно влияет на то, какие воспоминания могут прийти в голову. В хорошем настроении человек с большей вероятностью вспомнит примеры более положительных и доверительных ситуаций, в то время как в плохом – связанные со скептицизмом или неприятием. В ряде эмпирических исследований также обнаружили наличие предрассудков в области социальных предубеждений, обусловленных эмоциями, что согласуется с механизмом влияния эмоций на суждения. Во-вторых, исследования, проводимые до этого, показали: настроение влияет на то, как мы обрабатываем информацию. Чаще всего люди в плохом настроении склонны внимательнее и более систематически рассматривать данные, что увеличивает шансы выявить обман. С другой стороны, люди в хорошем склонны судить более поверхностно, в связи с чем больше рискуют быть обманутыми.

В своем исследовании Форгас предполагает: помимо ситуационных факторов, таких как усталость, рассеянное внимание и высокая когнитивная нагрузка, на снижение вероятности обнаружить намеки на чушь влияют и ярко выраженные эмоциональные состояния. В общем, неудивительно, что подобный опыт влияет на то, принимаем мы чушь или отвергаем ее.

Тем не менее есть и другие варианты влияния эмоций на уровень чушеверности. Представьте следующую ситуацию:

Вы решили инвестировать в фондовый рынок. Хотя и подготовились, и даже думали купить несколько акций, в итоге вы решили инвестировать в акции А. Спустя год получили прибыль в 0,10 % с вашей доли. Не тот результат, на который вы рассчитывали, но хотя бы ничего не потеряли. Конечно, нельзя удержаться от того, чтобы не проверить курс других акций, которые вы собирались купить. И вы замечаете, что заработали бы в 10 раз больше, если бы инвестировали в акции Б. Что вы чувствуете?

Если вы похожи на большинство, то не особо обрадуетесь, что акции Б принесли бо́льшую прибыль по сравнению с акциями А, и оцените предыдущее решение негативно. Тем не менее, обнаружив, что акции Б упали в цене и вы потеряли деньги, инвестировав в них, вы бы обрадовались решению инвестировать в акции А.

Люди склонны оценивать верность информации в тесной связи со своим эмоциональным откликом на нее. Нравится мне или нет, что эта информация говорит обо мне, о моих любимых или нашем будущем? Таким же образом люди склонны оценивать верность решений, опираясь на эмоциональную реакцию на последствия решений. Подобная склонность называется «предвзятость результата», поскольку на оценку решений скорее действуют их результаты, а не разумность собственно решения[107]. Даже когда люди видят вероятность успеха до принятия решения (например, у акций А был 70 %-ный шанс принести прибыль, а у акций Б был 15 %-ный шанс), они не могут не воспринимать свой выбор акций А как плохое решение, если обнаружится, что акции Б принесли больше. Наш эмоциональный ответ на произошедшие и не произошедшие события оказывает огромное влияние на наши взгляды и решения, при этом не затрагивая информацию, которую мы использовали для принятия решения.

Мошенники используют это. Они пытаются показать, какой чудесной станет жизнь, как только мы приобретем то, что они хотят продать, и какой унылой будет, если ничего не купим. Как сказал Чарльз Киндлбергер, специалист в области истории экономики: «Нет ничего более тревожного для нашего благополучия и убеждений, чем смотреть, как богатеют друзья»[108]. Играя на эмоциях, можно спровоцировать окружающих потратить приличные деньги на очередную крайне важную вещь.

Мотивационная чушеверность: Выбор чуши вместо правды и фактов

Еще одна причина, по которой люди подвержены влиянию чуши, заключается в том, что иногда они мотивированы игнорировать правду. Сильнейшие социальные мотивации, которые есть у людей, включают в себя стремление к чувству принадлежности и принятия окружающими, желание быть постоянным в своих мыслях и поведении и необходимость иметь оправдания для собственного поведения[109]. Неявное стремление к данным вещам способно сделать нас еще уязвимее для всякой брехни, например когда мы неловко стоим у дверей лифта с группой людей, так и не нажав кнопку вызова.

Роберт Шиллер, экономист, писал, что базовый механизм, подкрепляющий успех схемы Понци, – наше стремление подражать поведению других, особенно в вещах, которые мы не до конца понимаем[110]. В случае с инвестициями в фонд Мейдоффа тот факт, что большое количество людей, казалось, зарабатывало огромные суммы и рассказывало о своих успехах другим, привел к тому, что последующие инвестиции казались безопасными и слишком выгодными, чтобы упустить такой шанс. Помимо этого, раз «все делали», любой показался бы почти дураком, не последовав примеру.