Когда Лангер и ее коллеги обращались с просьбой без причины, люди в очереди уступали им место в 60 % случаев. При этом, когда экспериментаторы обращались с просьбой, подкрепляя причиной, не важно настоящей или придуманной, уступчивость выросла до 94 % и 93 % соответственно! Такие показатели становились менее вероятными, когда уступка оказывалась масштабнее (например, просьба пропустить снять копию с 20 страницами вела к уступчивости в диапазоне 24–42 %). И тем не менее уровень 93 % для выдуманной причины – невероятный результат.

Такое же абсурдное открытие сделал социальный психолог Роберт Чалдини. Он дал участникам определенное количество времени для сбора как можно большего количества денег с незнакомых людей на улицах большого города, при этом не устраивая представления[88]. Подавляющая часть успешно выполнивших задание знали волшебное «потому что». Удивительно, но следовавшие за этим слова не играли никакой роли. Единственное, что было важным, насколько часто звучало «потому что».

Иногда контекст влияет на чушеверность, поскольку в области суждений нет объективно установленного стандарта. Воспринимать что-либо точно и четко очень сложно, потому что у нас нет очевидной точки отсчета для восприятия. Владельцы ресторанов и шеф-повара отлично знают этот трюк. В меню можно увидеть чилийского морского окуня, однако точное название рыбы – патагонский клыкач. На самом деле чилийский морской окунь даже не окунь, это треска, но «чилийский морской окунь» звучит намного аппетитнее, чем «морская треска» или «патагонский клыкач». В области искусства, еды или недвижимости, где есть место субъективности и нестабильности, относительно легко убедить людей в собственной компетенции. С другой стороны, вероятно, мне будет сложно убедить вас, что я – спринтер мирового класса, способный побить мировой рекорд Усейна Болта, ведь вам достаточно просто засечь, за сколько я пробегу стометровку, и мой результат (14 секунд) будет на пять секунд медленнее. основополагающий компонент – это уровень уверенности. Убеждение и влияние часто работают лучше всего в условиях неопределенности, поскольку неуверенные люди не ищут четких ответов и, честно говоря, часто знают недостаточно, чтобы определить чушь.

Когнитивная чушеверность: Как мы думаем

Как способы мыслить влияют на нашу чушеверность? Возможно, одна из ключевых ошибок критического мышления, делающая нас чушеверными, это путаница между аргументами и доказательствами. Аргумент – это обоснование, или теория, подкрепляющая утверждения. Он помогает понять, как или почему что-либо происходит, но не показывает и не подтверждает, что это происходит по конкретным причинам. Доказательства, в свою очередь, – доступная информация или факты, показывающие, что убеждение или утверждение является истинным. В случае с ними необходимы проверка и подтверждение. Доказательства требуют систематических наблюдений, проводимых при наличии очевидно и объективно измеримых параметров. Помимо этого, требуют определения демонстрируемых критериев. Если я утверждаю, что самолеты летают, я должен четко определить, что имею в виду под полетом. Как высоко над землей он должен находиться, чтобы можно было сказать, что он летит? И как долго? В максимально приближенных к идеалу условиях мы можем провести диагностические тесты, чтобы определить, летают ли самолеты.

Меня успокаивает мысль, что самолет полетит и безопасно доставит меня туда, куда нужно. Основаны ли мысли на аргументах или на подлинных доказательствах? Я могу сказать, что на самолете можно добраться из Нью-Йорка до Лондона, потому что это – задача самолетов. Или могу пойти дальше, рассказав о крыльях, двигателе, топливе и пилоте, перейти к более тонким деталям физики полета. Однако моя аргументация не служит доказательством. Всех аргументов о возможности полета было недостаточно, чтобы убедить первых пассажиров рискнуть жизнью, забравшись в конструкцию, насчет которой первые авиаконструкторы-экспериментаторы были убеждены: она может лететь, и полетит. Только после того, как братья Райт разобрались в механике полета и представили людям видимые доказательства, что самолеты способны летать, люди поверили в самолетостроение.

Подкрепленные фактическими данными, доказательства уменьшают возможность положиться на выдуманные аргументы. И когда речь заходит о серьезных вещах, например о том, чтобы доверить свою жизнь пилотам, я уверен: они довезут меня из одной точки в другую, поскольку есть надежные доказательства, что самолеты летают, а не теоретические аргументы или предсказания, что они могут это делать.

Деанна Кун, когнитивный психолог, провела важное исследование, посвященное тому, как люди генерируют аргументы, в котором протестировала, различают ли люди аргументы и доказательства[89]. В данном исследовании участники сначала выписывали собственные убеждения по поводу случайных тем, например почему преступники, вышедшие из тюрьмы, часто возвращаются к преступной жизни. Затем Кун просила привести доказательства их взглядам. Большинство ответов сложно было отнести к категории аргументов. На самом деле только 16 % участников эксперимента представили подлинные доказательства, а бо́льшая их часть были тем, что Кун назвала псевдодоказательствами (например, сценарий, который изображает, как все могло выглядеть или как описанный процесс мог произойти).

Результаты, полученные Кун, показали: люди могут верить в нечто, сами не понимая почему или не имея никаких доказательств тому, что их убеждения истинны. Подобное отсутствие понимания вносит свой вклад в тенденцию восприятия аргументов в качестве доказательств. Это проблема, так как сама суть чушеверности – склонность поддаваться влиянию аргументов, не подкрепленных доказательствами или заботой об истине. Не понимая и не воспринимая разницу между данными понятиями, человек более подвержен влиянию чуши.

Есть и хорошие новости: от склонности воспринимать аргументы в качестве доказательств можно избавиться. На самом деле все достаточно просто. Надо лишь задавать вопрос не «почему?», а «как?». Когда людей просят объяснить, почему они считают нечто правдой или почему думают, будто это нечто работает, они склонны обращаться к простым подкреплениям, а именно к своему мнению и теоретическим аргументам. Однако, когда людям задают вопрос, каким образом они пришли к выводу, что нечто является правдой, или как работает это нечто, они обращаются к более трудоемким подкреплениям – ищут доказательства. Несмотря на то что склонность к аргументам кажется сильнее склонности к доказательствам (аргументы искать проще), можно практиковаться, задавая себе вопросы «как?». Например: «Как я понял, что это правда?» – подобным образом мы делаем важный шаг к уменьшению чушеверности.

Когнитивное исследование, проведенное психологом Амноном Гласснером и его коллегами, подтвердило это[90]. Они просили участников подумать о спорных вопросах, которые часто обсуждают, например ведет ли использование телефона за рулем к аварии. Затем половину участников спрашивали: «Как вы поняли, что использование телефона за рулем ведет к авариям?» – в то время как второй группе задавали другой вопрос: «Почему вы думаете, что использование мобильного телефона за рулем ведет к авариям?» Первая группа была склонна приводить доказательства. С другой стороны, те, кто отвечал на вопрос «почему?», значительно чаще приводила аргументы. Такая простая манипуляция привела к огромным различиям в результатах, поскольку выбор между аргументом и доказательством обусловлен целью рассуждения, которую в свою очередь обусловила постановка вопроса.