«Там, где сказано сей завидный жребий принадлежит добавить просто Государственному Канцлеру Графу Румянцеву, выкинув вон пустую вежливость величанием Его сиятельства и Николая Петровича. Я давно заметил, что историческим памятникам не токмо никакого весу таковыя обыкновенных обществ повадки достоинства не придают, но даже у выражения силу некоторую отымают.

Вторая отмена опять ко мне относится; я бы желал, чтобы там где написано, говоря обо мне, сей деятельнейший вельможа-патриот, сие также величание вельможа-патриот миновать: а можно, кажется, заменить, поставя просто, сей деятельнейший муж, или же Государственный Канцлер в деятельном своем попечении о издании сем не удовольствовался, а потом далее, как у вас.

Я покорно прошу вас, милостивый государь мой, и настою в том, чтобы две сии малыя перемены учинены были, и истинно довольно объяснить не могу, с какою радостию ожидаю появления сей второй части…» (Там же. С. 108–109).

Н. Румянцев, рекомендовав сотрудничать с Архивом известного переводчика Ярцева, задумался над тем, как составители могут поместить татарские ерлики в третью часть, если они, скорее всего, относятся к первой и второй частям? И тут же выражает свое мнение:

«Ежели вы сочтете пристойным составить особенное отделение татарских грамот, то покорно вас прошу мне предварительно сказать: 1-е. Опричь самих ерликов есть ли другие татарские документы, которые вы судите, что принадлежат к числу государственных российских грамот. 2-е. Из общего числа не выдет ли два тома или более. 3-е. Как их печатать: мне бы казалось полезным печатать самый текст восточными литерами, а на том же листе во второй колоне русский перевод; сие бы даже в чужих краях принято было за благодеяние на поприще словесности, и притом бы доставило изданию нашему покупщиков и заграничных. 4-е. Укажите мне, пожалуйте, где сие отделение обрабатывать и печатать, в Москве ли иль здесь, я признаться должен, что почитаю невозможным миновать Петербурга и даже потому, что здесь находится столь ученый по сей части г. Френ, и двое для восточных же языков молодых людей, выписанных из Парижа.

Сделайте мне одолжение, переговорясь с г. Ярцевым, и получив от него сведения о достоинстве и точном содержании сих ерликов и грамот, с которых, вероятно, в Государственном архиве не все переводы имеются, обдумайте сию статью; мы уже опытом знаем, какой вы подобному делу мастер» (Там же. С. 110–111).

25 апреля 1819 года граф Румянцев сообщает А.Ф. Малиновскому, что 17 апреля текущего года с восхищением и благодарностью получил «две присылки экземпляров 2-го тома государственных грамот»: «Предисловие прекрасно, выборы и расположения грамот привлекут большое внимание любителей наших древностей к сему второму тому, и Вы себе проложили неоспоримый путь к вечному уважению». И сразу же граф Румянцев приступил к составлению донесения императору Александру I о выходе в свет долгожданного «Собрания государственных грамот и договоров» (Т. 2. СПб., 1819. С. 115). 6 мая 1819 года, получив от переплетчика тот экземпляр, который следовало поднести императору, граф Румянцев послал во дворец не только непременное донесение-доклад императору Александру, но и этот экземпляр тома. Кроме того, Румянцев написал два письма графу Нессельроде.

8 мая 1819 года граф Румянцев пишет Малиновскому:

«Теперь остается мне желать, чтобы Государь меня осчастливил в особе вашей, вняв милостиво моему докладу, и также повелел бы уважить ходатайство мое за чиновников, кои под начальством вашим сим изданием занимались.

Я точно здесь исповедую, что будучи вам премного обязан, и в том удостоверении, что возложенный на вас труд не может быть в руках лучших, сильно желаю, чтобы сердце монаршее склонилось на милость вам, и вы бы онаго доказательство получили» (с. 117).

29 мая 1819 года граф Румянцев в письме Малиновскому поздравляет Прилуцкого и Строева с получением орденов Святой Анны 3-й степени, а г. Калайдовича с «определением при Комиссии в контр-корректоры и с переименованием в чин Губернскаго Секретаря». А вслед за этим граф Румянцев определил и жалованье Калайдовичу.

22 июня 1819 года в Гомеле граф Румянцев получил письмо графа Нессельроде, в котором говорилось, что император Александр высочайшим рескриптом объявил графу Румянцеву по случаю издания 2-го тома Государственных грамот «особенное монаршее благоволение».

Работа продолжалась: 3-й том, охватывавший акты 1613–1655 годов, вышел в 1822 году, 4-й том, включавший акты 1656–1696 годов, в 1828 году, уже после смерти графа Николая Румянцева. 5-й том остался незавершенным.

3

Интересны письма графа Румянцева к Василию Николаевичу Берху, автору книг «Древния государственные грамоты, наказныя памяти и челобитныя» (СПб., 1821); «Путешествие в города Чердынь и Соликамск для изыскания исторических древностей» (СПб., 1821); «Хронологическая история открытия Алеутских островов или подвиги российскаго купечества, с присовокуплением исторического известия о меховой торговле» (СПб., 1823); «Записки канцеляриста Рюмина о приключениях его с Бениовским» (СПб., 1822).

В августе 1817 года Румянцев советует В. Берху встретиться с Крузенштерном и поговорить с ним о путешествиях, а главная просьба – поискать в городских архивах или в частных руках древних грамот или летописей наших великих князей, а если есть, то немедленно сообщить в Петербург: «Также я любопытен знать, не существует ли в Перми народныя историческия богатырския песни или сказки, весьма бы для меня было приятно с них получить списки и всякую издержку вашу для таковой цели покорно прошу с меня взыскать» (Письма Гр. Н.П. Румянцева к В.Н. Берху. СПб., 1876. С. 8–9). Во время переписки граф Румянцев получил грамоту царя Алексея Михайловича, но не полностью, Румянцев просит дать ему полную грамоту. В. Берх прислал ему монеты, одна из них относится к Х веку, на ней остались нечеткие надписи. И граф Румянцев спрашивает, нет ли у кого коллекции таких монет, он мог бы их купить. В переписке участвовали и И. Крузенштерн, и Н. Греч со своим журналом «Сын Отечества», и множество лиц, которых интересовала отечественная история.

10 февраля 1818 года граф Румянцев писал А. Малиновскому:

«Аглинское правительство намеревается отправить экспедицию отыскивать проход между Северным и Южным Океаном. В Архиве иностранной Коллегии в бумагах, из Сибири переданных, не находятся ли какие предания, которыя бы к тому послужить могли, и я в таковой надежде обращаюсь к Вашему Превосходительству, как к особе, одаренной многими сведениями и любящей разширять круг просвещения.

Некто из аглинских офицеров, сопутников славного Кука, утверждает, что Берингова пролива не существует, что Азия с Америкою составляют одну матерую землю и что то, что почитается проливом Беринговым, – не что иное, как пространнейшая Морская Губа, коея льды стоят как опушка у земляных