– Да, я понимаю… – разочарованно вздыхает парень.

* * *

В Москве машины сейчас продаются по адресу: Бакунинская улица, дом 21. Автомагазин располагается в первом этаже небольшого двухэтажного дома, причем на втором, судя по занавескам, – жилые квартиры. Бедные люди! Это место – одно из самых популярных в столице после Мавзолея и ГУМа, с утра до вечера тут толпится народ. В соседних дворах – импровизированный базар запчастей к машинам, да и сами автомобили продаются. Людей в зале магазина не просто много, а очень много. Записываются в очередь на машины, покупают запчасти к своим «ласточкам», кто-то приехал, как мы, – прицениться и поглазеть.

Само помещение торговой точки невелико – касса, прилавки да столы на два рабочих места. В центре зала выставлены образцы машин. Вот «Волга» ГАЗ-21 черного цвета с ценником в 5600 рублей, увидев который Лева грустно вздохнул. А вот белый «Москвич-410». На базе полноприводного вездехода М-402. Оно и понятно. Страна постоянно готовится к войне – частный легковой транспорт в любой момент может быть реквизирован в пользу армии. И в свободной продаже новых машин, естественно, нет, все только по предварительной записи.

Мы вышли из магазина, начали читать объявления, коих кругом было великое множество. Первое большими буквами на стене: «Запись иногородних на автомобили закончена». Ясно, что она, по крайней мере, была. В остальных объявлениях народ продавал и покупал с рук «Победы», «Москвичи» и «Волги». Была даже одна «Чайка» по цене 13 142 рубля, – Коган опять тяжело вздохнул. Вот на кой ляд она ему сдалась, дура здоровенная?!

Потом мы с интересом разглядывали посетителей. Обратил внимание, что большая часть – это брюнеты в специфических кепках-аэродромах. Понятно, грузины. И еще вокруг крутится много каких-то сомнительных личностей. Наивный Левка этого даже не замечает, но я, переживший 80-е и лихие 90-е, вычленяю их из толпы на раз.

Зашли за магазин, здесь во дворе тоже находилось несколько машин, которые продавали частники. Первым стоял подержанный зеленый «Москвич», возле него суетился низенький мужичок в промасленной кожаной куртке.

– Сколько просишь? – спросил я, пнув ногой шину.

– Пять тысяч.

– Да ты че, мужик, – тут же возбудился Коган. – Подержанный «Москвич»?! Да ему красная цена – трешка!

– Ну, походи, парень, поищи дешевле. – Мужичок равнодушно пожал плечами и отвернулся.

Тут же к нам подходит человек с «ярко выраженной кавказской внешностью»:

– Почем красавьица?

– Да вот хочу за пять ее отдать, а ребята говорят – это много!

– Э, слюшай, какой пять, я за пять с половиной заберу!

Угу… Вот и классическая разводка а-ля аукцион.

– Ты подожди, уважаемый, зачем в наш разговор влезаешь?! – осек его Левка. – Мы еще даже торговаться не закончили, нехорошо.

– А ты кто такой, чтобы меня учить? – вдруг совершенно без акцента спросил кавказец. – Ты мне друг или родственник? Или меня знаешь, или вот его? – указал он на продавца.

К кавказцу подошли еще три человека, встали за его спиной. Испуганный продавец тут же спрятался за свою машину. Двор как-то резко опустел. Горячие кавказские парни явно нарывались на скандал. И я выступил вперед, прикрывая собой Левку.

– Мы живем здесь, это наш город. А ты в столице – гость, вот и веди себя, как гость!

– Самый умный, да? – хорохорится кавказец, брызгая слюной. – Тебя забыл спросить!

«Покупатель» подступает ближе, хватает меня за отворот пиджака. Вернее, пытается. Я накрываю его руку своей ладонью и резким движением выворачиваю наружу. «Кавказец» сгибается влево, ухает от боли. Его дружки тут же делают шаг вперед, но наши разборки неожиданно прерывает появление двух сержантов милиции.

– Граждане, почему нарушаем общественный порядок?

Я отпускаю «грузина», тот садится на асфальт.

– Следуйте за нами.

Черт, только не это! Мне же с Мезенцевым скоро встречаться. А эти архаровцы сейчас еще протокол затеют заполнять. Но деваться некуда – не на улице же с ними разговаривать.

У ментов в магазине оказалась собственная небольшая комнатка – кабинет. Что, в общем-то, понятно. Автомагазин – точка криминогенная, всякого мутного народа здесь шляется много. Спекулянты, перекупщики, карманники и мошенники всех мастей – за всеми ними нужно усиленно присматривать. Не удивлюсь, если здесь кроме ментов из местного РУВД еще и муровцы в штатском работают. На требование предъявить документы скромно вручаю им свой паспорт с вложенной в него «индульгенцией».

– Это что? – Сержант разворачивает лист и вчитывается в текст. По мере чтения взгляд его постепенно стекленеет. Наконец он отдает мне честь и возвращает документы. – Извините, товарищ Русин, вы свободны.

– Спасибо, товарищ сержант. Этот товарищ со мной, – киваю я на Леву. – Я его забираю.

– Э-э… начальник, почему их отпустил, нас держишь?.. – возмущаются кавказцы.

Я оборачиваюсь на пороге кабинета и не могу удержаться от мести:

– Сержант, а этих граждан нужно бы выдворить из Москвы – очень плохо себя ведут.

* * *

Когда я приехал на Таганку, Мезенцев уже находился в квартире. Никакого кортежа у дома не было, лишь неброская серая «Волга» у подъезда. Но на этаже охранники все-таки стояли. Два румяных молодца споро меня обыскали и запустили в квартиру. Мезенцев был на кухне, что-то готовил у плиты. Черный пиджак висел на спинке стула, узел галстука ослаблен, рукава белой рубашки закатаны. На сковородке скворчит банальная яичница с салом, на столе – батон хлеба и спелые помидоры.

– Порежь хлеб и овощи, сейчас есть будем. Пообедать теперь и то толком некогда…

– Кстати, поздравляю с назначением! – Придаю лицу соответствующее выражение. Затем начинаю резать продукты.

– Нашел с чем поздравлять… – Мезенцев морщится и резко меняет тему: – А ты почему здесь не живешь?

– Испугался, – честно признаюсь я, выкладывая хлеб на тарелку. – Ну а вдруг у Семичастного и Захарова остались сторонники в Комитете? И они знают адрес вашей конспиративной квартиры?

Генерал морщится. Я наступил ему на больную мозоль. Даже интересно, как он будет собирать свою команду в КГБ…

Мезенцев достает из морозилки бутылку водки. Разливает по рюмкам.

– За вас! – «Московская особая» ухает в желудок. – А что там со следствием? Что с заговорщиками?

– Главные заговорщики идут на поправку, следствие ведет КГБ. Пока… – Генерал закусывает огурчиком. – Но! Президиум решил назначить и независимое следствие.

– Руденко… – я не спрашиваю, констатирую.

– Точно. Стул под Никитой качается, поэтому он особо не возражал.

– И что теперь? На чьей стороне генеральный прокурор?