…Я присутствовала на генеральной репетиции “Спящей красавицы”. Все уже были в костюмах, в гриме, декорации поставлены, оркестр – практически готовый спектакль. В заглавной роли Марго Фонтейн. Но во время вариации Рудольф Нуреев вдруг останавливает весь процесс и направляется к дирижеру. Руди начал делать замечания, критиковать… Все, понятное дело, недовольны. Но я-то вижу, что он прав! Так что обсудить его поведение нам удалось немного позже – во время обеда.

В буфете, как обычно, стояла длинная очередь из артистов кордебалета, работников сцены и прочих участников закулисья. Нуреев был очень возмущен тем, что директор труппы и солисты тоже должны стоять в хвосте этой очереди. Понятное дело, в России привыкли, что первым свой кусок всегда получает тот, кто занимает высокую должность, и только потом все остальные, как ему казалось, люди “второго плана”. Я строго сказала, что в буфете все равны и ты король только на сцене. Кажется, он понял и немного присмирел. Много было таких забавных случаев, но “вздорный русский” постепенно присмирел. Правда, отрицательные отзывы в газетах его всегда доводили до бешенства. Он мог чуть ли не драться с авторами, слишком близко к сердцу принимая критику…»

Вскоре после выступления Рудольфа Нуреева в «Друри-Лейн» Марго Фонтейн получила изумившее ее предложение – продолжить танцевать «Жизель», как она делала это прежде, но уже в дуэте с Рудольфом. «Мне кажется, я буду смотреться, как старая овца рядом с ягненком», – грустно пошутила танцовщица. Впервые Марго Фонтейн заявила о себе, как о талантливой балерине за четыре года до рождения Рудольфа. Большинство ее балетных наставников имели русские корни: Георгий Гончаров, Ольга Преображенская, Матильда Кшесинская, наконец, Вера Волкова. И вот теперь еще один русский – Рудольф Нуреев. Ему еще 23, ей уже 42.

В одном из интервью Марго Фонтейн вспоминала: «Главное, что беспокоило меня, – разница в возрасте. Мы с Нуреевым познакомились на том этапе моей жизни, когда я планировала уходить со сцены. Прежде я танцевала в дуэте с Майклом Сомсом, и мы с ним были почти одного возраста. Моим партнером был также Роберт Хелпманн, и он был немного старше меня. О том, чтобы танцевать с артистом гораздо моложе меня, я и помыслить не могла. Мне приходилось наблюдать за тем, как Рудольф – красивый, высокий выходит на сцену и все взоры устремляются на него. В такие минуты я думала: если мы будем танцевать вместе, кто будет смотреть на меня? В конце концов, решила отбросить страхи и сомнения и просто взяться за дело».

Сам Рудольф Нуреев заявлял журналистам: «Для меня не имеет значения, сколько лет моей партнерше Марго Фонтейн. Она олицетворяет вечную молодость; в ее прекрасном теле, в ее манере вести себя на сцене есть абсолютная музыкальность. Поскольку мы искренни и одаренны, между нами рождается интенсивная абстрактная любовь каждый раз, когда мы танцуем вместе».

«Часто говорят, что Фонтейн много сделала для Рудольфа Нуреева, – рассказывала Майя Плисецкая. – В этом есть доля правды, но Рудольф сделал для нее гораздо больше. До встречи с Нуреевым Марго была известной балериной, а выйдя с ним на одну сцену, она стала звездой. Рудик открыл ее заново, он дал Марго второе дыхание, продлил ее творческую жизнь».

«Жизель» – «фантастический балет» в двух актах композитора Адольфа Адана на либретто Анри де Сен-Жоржа, Теофиля Готье и Жана Коралли, по легенде, пересказанной немецким поэтом, публицистом и критиком Генрихом Гейне. Перед зрителями открывается история обманутой любви с трагическим финалом.

Представшие в начале 60-х годов перед зрителями пылкий Альберт (Альбрехт) – Нуреев и невинная, хрупкая Жизель-Фонтейн очаровали и разбудили публику.

Билеты на спектакль, в котором танцевали Рудольф и Марго, могли стать отличным подарком на Рождество или любой другой праздник, ведь их было попросту не достать. Когда артисты приехали на гастроли в Америку, люди разбивали у Метрополитен-опера[45] палатки и дежурили по трое суток, лишь бы только взглянуть на пару Марго Фонтейн – Рудольф Нуреев.

«Думаю, что никто из тех, кто видел тот балет, не смог забыть его», – рассказывала южноафриканская артистка балета Мод Ллойд.

Вот что об этом писал в английской прессе Питер Уильямс: «Звездный гость в Королевском театре Ковент-Гарден. Ходят слухи, что временное пребывание советского танцовщика Рудольфа Нуреева на сцене английского театра может стать постоянным. Его дебют состоялся в балете “Жизель” в дуэте с прославленной балериной Марго Фонтейн. Билеты на спектакль были мгновенно распроданы и появились на черном рынке по 25 фунтов. Сфокусированное на экс-кировском танцовщике внимание перешло на Фонтейн, а также на саму постановку, которая после катастрофического опыта в Америке, была наполнена новым чувством и содержанием. Нуреев сделал наиболее правдоподобного Альбрехта (Альберта). В его танце были прекрасная легкость и полет без единого прерванного движения. Это партнерство пролило искры света на Фонтейн. В “Жизели” она пыталась достичь совершенства в течение многих лет. Все ее попытки были безуспешными, хотя изредка она попадала в яблочко. В выходе с Нуреевым она достигла нового уровня. Она не только исполнила роль трогательно и искренне, но и блестяще станцевала вариации. Возможно, прав был тот, кто сказал, что “Жизель начинается в зрелом возрасте”. Самые незначительные детали кричат о том, что Королевский балет сделал одну из лучших “Жизелей” после Большого театра. И если артисты могут так хорошо выступать, как Фонтейн и Нуреев, это означает, что каждый следующий спектакль должен быть исполнен на таком же высочайшем уровне».

«Жизель» была встречена бурными овациями, публика ликовала. И только один человек, наблюдавший за происходящим на сцене, был мрачнее тучи. Глядя на то, как Рудик лобызает руку своей похожей на фарфоровую статуэтку, прелестной партнерши, Эрик не сумел обуздать эмоции. Он поднялся со своего места и вышел из зала.

Рудик все понял. Соскочив со сцены, он ринулся за Бруном. Ничего не успевшие понять поклонники Рудольфа в свою очередь ревущей толпой побежали за своим кумиром.

«Дурацкая, нелепая ситуация», – вспоминал позже Нуреев.

Если верить окружению Рудольфа, у Эрика были основания обижаться.

«Все, кто интересовался жизнью Руди, его знакомые и коллеги говорили о том, что Нуреев жил с Эриком и одновременно у него начался роман с Марго. Двенадцать лет они были близки с Фонтейн. Не знаю, правда ли это, но прошел слух и о том, что Марго ждала от него ребенка. Помню, однажды я спросила Нуреева о детях. Он ответил: “Одна дура испугалась мужа – не оставила, другая по собственной прихоти сразу от ребенка избавилась”», – рассказывала Нинель Кургапкина.

«У Марго и Рудика были добрые, партнерские, приятельские отношения, не более. Фонтейн любила мужа. Все остальное – сплетни, подогревавшие любопытство публики, что,