— О, как бы мне хотелось в это поверить!

— Отлично, — сказал я. — Вот это и будет хорошей проверкоймоих слов. Вы считаете меня самонадеянным типом? Давайте так договоримся: еслиони еще раз вам позвонят, значит, я жалкий обманщик.

— Если вы избавите меня от этого бремени, если я хотьоднажды нормально усну, без снотворного, это будет просто чудом. А пока чтокаждый раз, ложась спать, я погружаюсь в такие жуткие кошмары, что просыпаюсь вхолодном поту и лежу в ожидании телефонного звонка.

— Забудьте это, — сказал я ей. — Вы — среди друзей.

— Хорошо, если бы так было. Я чувствую себя такой одинокой ибеспомощной.

— Почему вы решили пожить именно у Паулины Гарсон?

— А больше мне идти было некуда.

— Вы давно ее знаете?

— Благодаря ей я бросила службу в Солт-Лейк-Сити.

Она была как-то связана с компанией, в которой я сейчасработаю. По-моему, у Паулины были дружеские отношения с управляющим отделакадров «Тихоокеанского агентства по проверке и подбору персонала» — они занимаются,в частности, подбором кадров для нашей компании. Она узнала, что там требуетсяхорошая, по-настоящему хорошая секретарша. О моей квалификации она знала и несомневалась, что я играючи пройду все испытания.

— Итак, вы оставили свою работу в Солт-Лейк и приехали сюдав полной уверенности, что…

— Нет, нет, — сказала она. — Никакой уверенности не было. Явзяла отпуск на две недели, купила билет на самолет, прилетела сюда, и Паулинапредставила меня своим друзьям.

— Понимаю. Фрэнку Экельсону.

— Нет, не мистеру Экельсону. С ним мне еще предстоялоувидеться, а познакомила меня Паулина со своей подругой Донной Хендрикс,которая проводила все персональные испытания секретарш. Мистер Экельсонпроверил мою биографию и рекомендации, а затем передал меня Донне, и онапроэкзаменовала меня по диктовке, машинописи, делопроизводству, скоростиисполнения, аккуратности и тому подобное.

— Все экзамены вы выдержали?

— О, конечно, — сказала она. — Я действительно знаю своедело… Дональд, куда мы едем?

— Мы просто немножко покатаемся — я хочу быть полностьюуверенным, что за нами не следят. Сейчас дождемся желтого и поедем. Ага, вотон.

Зажегся желтый свет, и в тот миг, когда он сменился красным,я рванул машину вперед.

— Оглянитесь, — сказал я. — Не привязался ли к намкто-нибудь?

— Нет, вы же последним проскочили, — ответила она. — Всеостались стоять за перекрестком. Вы ведь проехали на красный свет, Дональд.

— Почему, я пересек перекресток, когда еще был желтыйсигнал.

— Я знаю, но на полдороге загорелся красный.

— Именно это мне и было нужно, — сказал я.

Я повернул, мы выехали на боковую улочку, затем я сделаллевый поворот и прибавил скорости.

— Продолжайте, — сказал я. — Расскажите мне подробнее, каквы попали к Паулине Гарсон.

— Рано утром я позвонила Паулине и попросила ее подъехать кмоему дому к девяти часам и ждать, пока я выйду. Я не рискнула взять такси,потому что не сомневалась, что они будут за мной следить… Дональд, скажите,Бога ради, как вы думаете, кто они, эти люди?

Зачем они так старательно изводят меня и что им от менянужно?

— Не знаю, — сказал я. — Именно это мы и должны раскрыть. Нопосле того, как мы получим ответы на интересующие нас вопросы и узнаем, кто онитакие, мы перейдем в контрнаступление.

— Мне бы хотелось, — сказала она злобно, — чтобы вы изловилиэтого человека, кем бы он ни был, и превратили его в котлету.

— Подождите, — сказал я. — Так говорить не следует.

Вам могут припомнить эти слова. Ведите себя спокойнее.

Предоставьте уж мне грозить и сражаться, а сами сидите себетихонько.

— Куда мы едем, Дональд?

— А куда бы вы хотели?

— Сама не знаю. Я готова ехать в любое место, лишь бы небыть одной, вот и все.

— Как вы смотрите на то, чтобы пожить у Берты Кул? Это будетваша конспиративная квартира.

— О Боже, ни за что! Она раздражает меня до смерти. Онаслишком уж давит на меня.

— Хорошо, у меня есть секретарша с собственной отдельнойквартирой. Я думаю, что она позволит вам пожить у нее.

— Жить под одной крышей с чужим человеком — это не для моихнервов.

— Еще какие-нибудь подруги есть у вас? — спросил я.

— Нет.

— Совсем нет?

— Никого.

— Ну тогда все равно поедем домой к моей секретарше. Междувами есть что-то общее.

— Но вам за это никто не заплатит, — запротестовала она.

— Заплатят, заплатят. И помните, кстати, что Арчер, нанимаянас на работу, выплатил аванс. Я все еще этот аванс отрабатываю.

— Дональд, по-моему, вы играете в какую-то игру.

— Да, играю, — сказал я. — И цель этой игры — выяснить, ктозагнал вас в угол, а затем поменяться с ним местами и самого его прижать кстенке.

— Зачем вам это?

— Ненавижу, когда кто-то водит меня за нос. Терпеть не могу,когда меня облапошивают. Пока что в вашем случае мы больших успехов недобились. Мы влезли в это дело в качестве телохранителей, чтобы защитить вас,но телефонные звонки не прекратились, угрожающие письма продолжали, поступать,а вас запугали почти до истерики. Так что же, бросать вас в таком состоянии?

Нет, мне это не нравится.

— Вы мне еще не рассказали, как вам удалось найти меня уПаулины.

— Я — детектив, — сказал я. — Я бы вас под землей нашел.

— Но вы не могли знать, что я у Паулины.

— Узнал же, не правда ли?

— Вот я и не могу понять, как вам это удалось.

— Ладно, обождите, вот приедем домой к моей секретарше и тампоговорим, глядя в глаза друг другу, а тут я не могу отвлечься от дороги.

— А они не станут искать меня и на этой квартире?

— Это последнее место на земле, куда они могут сунуться, —заверил я ее.

— Почему вы так думаете?

— По различным причинам. Люди, замешанные в этом деле,убеждены, что наше агентство полностью отстранилось. Они не могут представитьсебе, что и у детективов может быть собственная гордость, удовлетворение отвыполненной задачи. Они думают, что «Кул и Лэм» полностью умыли руки и вышли изигры.