Шрифт:
Интервал:
Закладка:
8-сложник 8мд (гимн Амвросия IV века, еще без рифм)
Создатель мироздания,
Над днем и ночью правящий,
Время сменяя временем
Для облегченья нашего, —
Вот вестник утра песнь пропел,
Ночи глубокой бодрственник,
Светоч ночному путнику,
Ночь с ночью разделяющий…
12-сложник 5ж + 7мд (моденская сторожевая песня IX века, с 1-сложной рифмой, перевод Б. И. Ярхо*)
О ты, хранящий || эти укрепления!
Бодрствуй с оружьем || и не спи, молю тебя!
Покуда Гектор || Троей правил, бодрствуя,
Ее обманом || не свергнула Греция!
Чуть задремала || в ночи Троя сонная,
Лживым Синоном || вскрыта дверь обманная…
15-сложник 8ж + 7мд (гимн Фомы Аквинского, XIII век, силлабо-тонизированный, с 2-сложной рифмой)
Славь, язык, в хвалебном слове || Таинство телесное,
Излиянной оной крови || Цену полновесную,
Коей смертным бог в любови || Сень купил небесную…
13-сложник 7мд + 6ж (вагантская «Исповедь» Архипииты, XII век, силлабо-тонизированная, с 2-сложной рифмой, перевод О. Румера*)
Умереть в застолице || я хотел бы лежа,
Быть к вину поблизости || мне всего дороже;
Чтобы пелось ангелам || веселее тоже:
«Над усопшим пьяницей || смилостивись, Боже!»
По образцу этой латинской силлабики складывается силлабика и в новых романских языках, заимствуя из нее все основные размеры. При этом, так как длинные безударные окончания слов в романских языках редуцируются, дактилические концы стихов и полустиший обычно укорачиваются в женские (или, реже, переакцентируются в мужские), а женские — в мужские.
В итальянском стихе господствующим (с XII–XIII веков) становится 11-сложник с передвижной цезурой (11ж, с обязательным ударением на 4‐м и/или 6‐м слоге), развившийся из латинского 12-сложника (5 + 7), с рифмой. Это — размер «Божественной комедии» Данте и всей последующей итальянской классики; именно из Италии этот стих и его аналоги распространяются по остальной Европе. Звучание его таково:
11ж (Данте, «Ад», II, перевод С. Шевырева; мужские окончания привнесены переводчиком)
Мною входят в град скорбей безутешных,
Мною входят в мученья без конца,
Мною входят в обитель падших грешных:
Правда подвигла моего творца
Властию бога, вышней мощью знанья
И первою любовию Отца…
Во французском стихе древнейшим, широкоупотребительным размером (XI–XII века) был 10-сложник 4 + 6 с ассонансом (созвучием последних ударных гласных) и с допустимым наращением в цезуре, точно так же развившийся из укоротившегося латинского 12-сложника 5 + 7; это речитативный эпический стих «Песни о Роланде» и проч. Когда речитативные кантилены уступили место рыцарским романам, то этот стих был вытеснен говорным 8-сложником с рифмой, развившимся из переакцентуированного латинского 8-сложника 8мд; этот стих (известный еще с X века) остался одним из основных во французской поэзии вплоть до новейшего времени. В позднее средневековье (XIV–XV века) этого «короткого» стиха стало уже недостаточно, и рядом с ним появился «длинный» стих — опять 10-сложник 4 + 6, теперь уже не с ассонансом, а с рифмой (и без цезурных наращений) и заимствованный не непосредственно из латинского, а из более близкого итальянского (и провансальского) 11-сложного стиха. Наконец, в эпоху Ренессанса (со второй половины XVI века) для новых жанров, не унаследованных от средневековья, а созданных по античному образцу, вошел в широкое употребление другой «длинный» стих — 12-сложник 6 + 6 («александрийский стих», известный еще с XII века), оттеснивший 10-сложник и оставшийся рядом с 8-сложником одним из двух главных французских размеров до наших дней. Происхождение «александрийского» 12-сложника более спорно; но, судя по аналогиям в итальянском и испанском стихе, где аналогичный стих обычно имеет цезурные наращения (7ж + 7ж, 8д + 7ж), он образовался из удвоения того же латинского 8-сложника, но не переакцентуированного, а укороченного из 8д в 7ж и 6 м. Вот звучание этих размеров:
10-сложник 4 + 6 с ассонансом («Песнь о Роланде», перевод Б. И. Ярхо)
Был император || и весел и доволен.
Взял город Кордр, || разбил он стены в крохи,
И башни все || стрелометами сбросил.
Его бойцы || добычи взяли вволю,
Злата, сребра, || дорогих узорочий…
8-сложник (начало «Романа о Розе», подлинник — с рифмами)
Многие люди говорят,
Что сны — это обман и ложь;
Но бывают такие сны,
В которых нет ни капли лжи.
Что это несомненно так,
Лучше любого объяснит
Писатель именем Макроб:
Он не почитал сны за вздор
И сам описал один сон,
Который видел Сципион…
12-сложник 6 + 6, французский александрийский стих (искусственный пример Б. Томашевского)
Смеем ли мы еще || в замену былых бед
Лучших грядущих дней || встречать близкий рассвет?
Ты будешь ли, мой сын, || от несчастий избавлен
И тяжелой пятой || насилья не раздавлен?
Ср. 12-сложник с наращениями (итальянский александрийский стих, пример его же)
Еще ли мы не смеем, || преодолев гоненье,
Времен лучших и радостных || предвидеть просветленье?
Ужель, мой сын, ты будешь || от горьких нужд избавлен,
Злой и тяжкой пятою || насилья не раздавлен?
В испанском стихе древнейший стихотворный размер до сих пор не получил общепризнанной интерпретации: это стих «Песни о Сиде» (XII век) из двух полустиший по 2–3 слова. Он возник при встрече латинской силлабики с германской тоникой, занесенной в Испанию готами, и какой из этих двух принципов более строго (или хотя бы менее вольно) выдержан, сказать трудно. Этот размер рано вышел из употребления; с XIV века в книжном стихе господствует так называемый verso del arte mayor (восходящий к одному из менее употребительных латинских размеров), а в народном — стих романсов, 15-сложник 8ж + 7 м с ассонансом, полустишия которого часто пишутся отдельными строчками; его образцом был латинский 15-сложник, почти не деформированный. Этот романсный стих сохранил популярность и в фольклоре, и в литературе до новейшего времени. Рядом с ним в эпоху Ренессанса утверждается новый книжный стих, быстро вытеснивший средневековый: это 11-сложник, заимствованный из Италии и близко повторяющий
