А сам Эрсу, который родился уже в новом мире, если честно, даже не сильно понимал зачем старшие родственники так стремятся в мир старый. Не находил ничего особо привлекательного в их рассказах про любимую родину. Ну, вот зачем возвращаться туда, где какие-то Дома мечтают уничтожить, а выживших учеников забрать себе в качестве слуг, обязанных выдать какие-то секреты? Где жить приходится все время за щитами? Где…

В общем, там много было недостатков, на взгляд Эрсу, а старшему поколению почему-то туда хотелось вернуться. Несмотря на то, что в родном для него мире был только один недостаток — запрет на работу с тьмой, из которой его семья умела черпать силу. Да и этот недостаток грозил вскоре исчезнуть. Эрсу очень внимательно следил за слухами и теориями в магическом сообществе и даже подумывал о том, чтобы податься в столичную школу и попытаться пробиться туда в качестве аспиранта, с темой о работе с той самой тьмой, в которой уже подозревали еще одну стихийную силу.

— Ну, тебя там точно не хватает, — добродушно проворчал Лост. — И главное, сразу просись к тому несчастному, у которого уже есть аспирант Локар. Этот несчастный к ученику, вокруг которого вьется тьма, уже привычен.

Кунмери, услышав про тьму, сделал маленький шажок в сторону от здоровяка с его серой дымкой. Эрсу же на него посмотрел с интересом и мрачно пообещал, что так и сделает, если выпутается из этой идиотской истории.

А история, как оказалось, действительно была идиотской.

Прадед, к счастью, успел все-таки умереть. Иначе, как был уверен Эрсу, все могло бы быть даже хуже. Этот упрямый старик наверняка потащил бы в то ущелье вообще всех. А более разумный дед, помня историю побега, все-таки ля начала отправил разведчиков, решив дождаться их возвращения или не возвращения, и уже потом думать, что делать дальше. Эрсу, кстати, в эти разведчики попал при помощи жребия, а так ему ехать никуда не хотелось. У него там невеста образовалась. Да и возвращаться в мир, в котором он ни разу не был, ему смысла не было.

Но жребий, увы, был не на его строне.

А дальше случилось то, что случилось. И разведчики, вместо того, чтобы отправиться разведывать, вытащили в мир того дикого типа с палкой и умением подчинять себе всех подряд. Эрсу, после встречи с ним, сначала вообще даже думать не мог. Не могу ухватиться за свои собственные мысли. Они текли сквозь него, как вода по руслу реки и не имели ни малейшего значения. Жутковатое было ощущение, если честно. Потом он потихоньку способность мыслить себе вернул и даже вспомнил кто он такой. Потом начал сопротивляться, и понимал, что родственники и друзья почему-то даже не пытаются этого делать, что их мысли для них по-прежнему ничего не значащая вода.

И Эрсу не знал что делать. Пока не встретил Локара. Сумевшего сбежать Локара, у которого было другое лицо, но он все равно его узнал. Вот после этого у Эрсу появилась цель — он тоже решил сбежать, потому что это нужно было сделать в первую очередь. Пока не сбежишь, думать обо всем остальном попросту бесполезно.

— Это, конечно, все хорошо. Но вряд ли именно то, что ты так хотел рассказать нам, — задумчиво сказал Лост.

Эрсу тряхнул головой, кривовато улыбнулся и признался:

— У меня, наверное, бы не получилось сбежать, если бы не тот человек. Или не человек. Может это вообще был местный бог. Потому что он положил руку мне на лоб и мне стало легче, у меня появилось время чтобы разбросать монетки и спрятаться. Чтобы вы меня нашли. Или я вас нашел.

— Он тебе что-то сказал? Что-то, что ты должен сказать нам взамен на помощь?

— Нет, он мне просто назвал людей, которым я могу сказать то, что должен, чтобы помочь своим родственникам.

— Да? — почему-то удивился Кунмери, но на него никто не обратил внимание.

— Так, и что же ты нам должен, — полюбопытствовал Лост.

Эрсу закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, чтобы ничего не упустить. А потом решил начать с главного.

— Тот тип, который нас поймал в подчинение, он самоуверенный, самоувереннее моего прадеда. И такой же зацикленный на одной-единственной цели, не способный оглядеться и подумать о том, что цель не так и хороша. И в этом его слабость. Правда, слабость, которая может принести множество неприятностей другим до того, как его же и сожрет.

— Так… — повторился Лост, остальные слушали затаив дыхание, даже Кунмери, который не очень-то и понимал, о чем идет речь.

— Он как-то мог заставить говорить, несмотря на то, что мысли были как вода, — медленно, словно сомневаясь в собственных словах, сказал Эрсу.

— И заставил вас научить его работать с тьмой, правильно? — уточнила Нэлла.

— Хуже, боевая цапля, он заставил их научить работать с ней так, чтобы она была сравнительно безопасна, не опаснее, чем другая стихийная магия, насколько я понимаю, — сказал Лост. — И, как человек самоуверенный, перестал ее бояться, решил, что у него все под контролем. А я одного такого уже видел. Мы его очень вовремя остановили, только и успел, что школу развалить, а ведь мог перекроить весь материк неяаянно.

— Да, — выдохнул Эрсу, подтверждая. — Да. А еще он знает о тайниках, наших тайниках в городах. О наших метках. О спрятанных под брусчаткой ритуальных рисунках…

— Обо всем том, что некогда позволило кучке вольнонаемных магов запугать птичьи Дома настолько, что их оставили в покое, — сказал Лост.

Эрсу кивнул.

— И если я хоть что-то понимаю в самоуверенных типах, то этот конкретный самоуверенный тип сейчас готовит что-то грандиозное, чтобы повторить подвиг долинников и заставить Дома себя бояться. Ведь если получилось у них…

— И он не учитывает, что они пугали почти два столетия, пока у них получилось заставить не соваться в свою долину, — сказал Эрсу. — Мне прадед рассказывал, как тщательно его дядя готовил только оно представление, только для одного Дома, как долго и тщательно. Как боялся переборщить с силой и страхом. Как готовил почву, распускал слухи. А этот тип решил ударить везде и сразу…

— А потом торжественно появиться, расхохотаться и сообщить, что теперь все у него в кулаке. Да. И ведь он вряд ли думает о том, что если удар будет чересчур силен, реакция будет совсем не та, на которую он рассчитывает. Это если все вообще не выйдет из-под контроля. С ругой стороны, можно понять, почему он так спешит. Он уже несколько раз готовился долго и тщательно, а ему все ломали какие-то недолетки, стражники, оборотни и прочие… Хотя, подожди. Для того, чтобы ударить побольнее, он точно должен знать, куда бить. И должен суметь туда проникнуть. А посоха у него больше нет, чтобы подчинят всех подряд.

— Зато у него есть тьма, которая влияет на память, — сказала Нэлла. — Если он умеет управлять тьмой и хоть что-то понимает в этом подчинении, то он мог…

— Он мог, — устало подтвердил Эрсу. — Он может влиять на тех, в ком уже есть тьма, демоны знают, откуда она в них берется.

И кто первый начал ругаться после этого откровения? А первым ругаться начал Кунмери, который как-то вдруг и резко понял, чем это умение может грозить. Не каким-то там Домам, мыши бы сожрали все их сокровища, а вообще всем. Потому что сейчас в мире есть человек, который запросто может заставить сотворить что угодно какого-то очень сильного человека.