Иржина стала вглядываться вперед, пытаясь понять, что там случилось с дворцом за то время, пока к нему не мог никто достаточно близко подойти, чтобы рассмотреть толком за деревьями парка. И на первый взгляд казалось, что ничего. А потом сам дворец и часть парка начинали как-то странно плыть и перемешиваться друг с другом, словно вдруг стали жидкими. Или это воздух над ними колебался и обманывал глаза.

Ринге тоже рассмотрел эту невиданную красоту и поспешно щелкнул пальцами, потому что резко усилившаяся тошнота м появившееся головокружение и вовсе были неуместны в этот момент.

Ведеро тихо выругался.

— Это ведь не тьма, — сказал Ринге, который во времена бурной молодости заходил на земли бывших Темных королевств. — Оно не так выглядит. Оно словно поедает пространство и меняет его для себя. Причем, не так и быстро, на самом деле. Иначе никто не успевал бы ставить Границу. Там ведь сначала нужно собрать компанию специалистов, настроиться…

— Это не тьма. Это больше похоже на то ограниченное пространство, в котором когда-то один идиот смешал эту самую тьму с грибницей пчеловов. Но не оно, что-то другое, но похоже, — отозвался Ведеро, но не стал говорить о том, как весело проходил практику вблизи от этого пространства, и как им всем пришлось вытаскивать оттуда болвана, догадавшегося привязать себя веревкой за дерево, прежде, чем перейти Границу. Да, они тащили, а то, что, как оказалось потом, было всего лишь искалеченной пчеловской грибницей, не отдавало. А когда вытащили, болван оказался невменяем и пятнист. И если разум, не без помощи целителей душ, все-таки пришел в норму, то чудесные синие и красные пятна тот человек до сих пор маскирует иллюзиями. Хотя его жене, вот уж странная особа, они нравятся.

А внизу мелено наползающая на парк волна-дворец словно наткнулась на какое-то препятствие и стала так же медленно отползать, увлекая за собой деревья, вытягивая их так, словно они были алхимическим материалом резиной, который не так давно изобрели кикх-хэй.

— Может и здесь пчеловы умудрились свою грибницу потерять? — задумчиво спросил Ринге.

— Ну, да, вместе с личинками, а местные маги так с ними дружили, что спрятали деток, причем, именно здесь, — проворчал Ведеро. — Это что-то другое, но очень похожее. И подозреваю, что тоже что-то должное защищать, просто работающее неправильно из-за того, что либо оказалось не там, где надо, либо кто-то что-то не так, как надо было, сделал.

— Он провел тот ритуал, — глухо сказала Иржина. — Этот обезумевший недоумок провел тот ритуал.

— Что за ритуал? — спросил Ринге.

Женщина задумчиво на него посмотрела. Потом перевела взгляд на Ведеро и странновато улыбнулась.

— Да, оно действительно должно было защищать, — сказала. — Защищать нашу землю, пока не придет достойный наследник. Это очень старый ритуал. Из тех времен, когда мы чуть не вымерли. Когда нас чуть не убила очередная война с другими Домами. Вот тогда этот ритуал и придумали. И провели. И эта защита должна была развернуться именно в тот момент, когда умрет последний представитель старшей ветви. А потом ждать, пока кто-то достойный не придет…

— Но это же идиотизм, — удивленно произнес Ведеро. — Достойность как эта штука должна определять? И… и оно должно захватить все ваши земли, правильно? А люди, которые на них живут?

— Они тоже должны были ждать, — не очень уверенно сказала Иржина, потому что в тонкостях древнего и, как считали современники, не особо продуманного и чересчур опасного ритуала она не разбиралась. И не думала, что кто-то захочет разобраться. Да там те описания спрятали так, что вряд ли кто-то бы нашел. А тут на тебе.

— Подождите. Вы упускаете одну деталь, — сказал Ринге, уловив несоответствие. — Я так понимаю, подобная ерунда должна была начаться, если все представители правящей семьи умрут. Правильно? Соответственно, если даже ваш безумец смог что-то в ритуале изменить, ключевое событие никуда не делось и катализатором должна была стать его смерть. А если бы он умер, здесь бы была не эта вот ерунда, а темные земли.

— Может ритуал провел кто-то другой? — спросила непонятно у кого Иржина.

И в этот момент в разговор решила вмешаться Вишня. Она повернула голову, практически зависнув в воздухе, удивленно посмотрела на людей и произнесла:

— Большая сила, когда рвется из рук, во что-то воплощается. Мне Шелест в книге читал. Сказал, что именно поэтому нельзя накапливать силу источников, как в его старой школе. Потому что сила воплотится, как захочет. Особенно если ей не успеют или не смогут задать направление.

— Какой умный парень, — восхитился магистр Ведеро. — Если смотреть с этой стороны… то лучше бы это был ритуал. Особенно если одержимый тьмой безумец пытается задать это самое направление… Интересно только, где он эту большую силу взял?

— Тогда все логично. Этот тип ведь наверняка знает о защитном ритуале, вот и пытается его воплотить, — добавил магистр Ринге.

А Иржина одарила обоих неодобрительным взглядом и спросила:

— И что же нам теперь делать?

— Демоны его знают, — честно ответил Ведеро. — Точно держаться подальше от этого места. Тут может произойти что угодно, даже горы за пару часов вырасти. И радоваться, что ваш болван не знает, как открывать межмировые порталы и не желает приобрести личного бога. А сила, даже большая, не бесконечна. И когда она закончится, все должно придти в норму.

Иржина кивнула и не стала говорить о хранящем круге под дворцом, который накапливал силу, на случай очередной большой войны. И о том, что одержимый болван вроде бы как не должен был суметь к нему обратиться. Нет, она подозревала, что об этом придется рассказать, потому что это может иметь какое-то решающее значение. Может, если знать откуда берется большая сила, ее можно остановить. Но открывать такую тайну чужакам, не получив одобрения главы Дома она не могла при всем желании.

— Главное, чтобы к этой силе не примешалась вырвавшаяся тьма, — добавил Вееро.

И Иржина поняла, что с главой нужно поговорить как можно быстрее. Поэтому она кивнула и царственно велела:

— Возвращаемся.

Ринге поспешно щелкнул пальцами, не дожидаясь, пока дева-дракон заложит крутой вираж, разворачиваясь.

И, да, вернулась эта компания без приключений. Ну, почти. Всю обратную дорогу каждый занимался своими делами. Один магистр упорно боролся с тошнотой. Второй рассматривал пейзаж внизу и думал о великом, философском и бесполезном по своей сути. А представительница птичьего Дома за ними наблюдала. И пыталась что-то понять. Что-то неуловимое и, как это ни парадоксально, непонятное.

В общем, этой компании было спокойно и даже скучно, хотя подумать им было о чем.

А вот Лосту скучно не было.

И Нэлле не было.

А как уж нескучно было Кунмери, даже описать сложно. Кунмери вообще неожиданно для себя, при полном нежелании познавал ранее неведомые грани мира и ничего с этим поделать не мог.