Блоссом! Рихард жив, а ты еще и недовольна!

Но все-таки почему?

Спиной ощутила чей-то тяжелый взгляд, обернулась: никого. Устало прислонилась к стене и вновь посмотрела на Рихарда: темные волосы растрепаны, рубашка порвана, весь в кровоподтеках, только что дрался, а теперь стоит и спокойно рассказывает все подоспевшим коллегам. Мужчина чуть повернул голову. Ой. Кажется, Рихард заметил меня, стоявшую в тени переулка. Посмотрел мне прямо в глаза! Жара подери! Я скорее переместилась домой: в уютный номер. Ничего страшного: даже если вдруг завтра Рихард придет с претензиями, любой подтвердит, Блоссом не покидала его, никто не видел, чтобы она выходила из отеля.

А я пока отдохну и подожду результатов экспертизы киборга.

* * *

На следующий день, ближе к вечеру, когда все уже расходились по домам, Рихард, действительно, пришел к нам на студию. Только не с претензиями. Не могу не сказать, выглядел он довольно неплохо, даже хорошо, не считая едва заметного синяка.

На беседу остались только я и Чарльз. Рихард рассказал, что вчера задержал того, кто мог рассылать те анонимки, и что Лили уже опознала его по голосу.

— Сложный был арест? — я осторожно коснулась пальцами его лица, не заботясь о том, как отреагирует Чарльз.

Какая у него теплая кожа, мягкая, приятная. Чарльз тактично кашлянул, явно намекая на недопустимость моего поведения. Тоже мне учитель-контролер выискался. Но руку убрала.

— Не очень, — улыбнулся Рихард. — Главное для нас, выяснить, что именно он планировал в отношении вас. Думаю, он скоро сознается.

— Блоссом и ее поклонникам ничего не угрожает? — спросил Чарльз.

— Мы позаботимся о безопасности всех, — ушел от ответа Рихард.

Затем он открыл принесенную с собой папку и протянул нам фотографию подозреваемого.

— Знаете его?

— Нет, — честно ответил Чарльз.

— Нет, — не моргнув, соврала я: со снимка на меня смотрел тот самый таксист. Не могу сказать, что сильно удивилась.

Рихард кивнул и, попрощавшись, развернулся было к выходу.

— Не проводите? — слишком прямо попросил меня.

Блоссом, ты попала. Но улыбку на лицо, игнорируем источающего недовольство продюсера, полицейского под руку и вперед.

— Знаете, что самое интересное, Блоссом, — произнес он, когда мы ушли от чужих глаз, — он сам пришел ко мне. Подошел у моего дома. Попытался ударить ножом. Я был уверен, что это грабитель. Но нападая он то и дело выкрикивал ваше имя. Кажется, даже кричал, «она увидит и поймет, как я могуществен».

Взгляд Рихарда стал слишком многозначительным. Так, значит преследователь или подозревал, или знал, что я окажусь там. И Рихард явно намекал, что видел меня. Нет, симпатяга, меня так просто не возьмешь.

— Какой ужас, — обхватила себя за плечи, симулируя испуг.

— Сегодня на допросе он сказал, что станет великим правителем, и наши жизни — ничего не стоят, он отдаст их, не задумываясь, как только придет его ледяная принцесса, его снежная воительница. Так что в ближайшее время мы отправим его на мед. освидетельствование, скорей всего, его признают невменяемым.

— Я могу на него посмотреть?

— Завтра, после полудня, — кивнул Рихард.

Мы вышли на улицу. Вечерний город приветствовал загорающимися огнями.

— Вы ведь любите гулять по городу? — спросил Рихард. И в этом вопросе я явно услышала намек. Каких действий он от меня ждет? Чего именно добивается? Он мог кому-нибудь сказать, что видел меня? Нет, вряд ли.

— Сегодня мне не до этого, — ответила я. — У меня твой пиджак остался, правда, в номере в отеле, — тоже намекнула ему, переходя на «ты». — Не хочешь забрать?

— Чуть позже, завезу документы на работу.

Сел в свою машину и уехал, оставив меня в растерянности. Конечно, я ему собиралась по дороге или в номере подкорректировать память. Но теперь сомневаюсь. А если он где-то запишет, что видел меня? Ладно, сразу удалять воспоминания не буду, разговорю его. Я улыбнулась: а он наверняка думает, что разговорит меня.

Через несколько часов я встретила Рихарда в холле отеля. Для этого свидания выбрала самое короткое обтягивающее платье, украшенное блестками и пайетками, сделала высокий начес, руки украсила массивными черными браслетами. Судя по взгляду мужчины, произвела эффект.

— Только пиджак твой в номере оставила, — кокетливо взяла его под руку. Не буду же у всех на виду допросы устраивать и память стирать.

В номере ждали стол с вином и фруктами и тихая, легкая музыка.

— Бетховен? Лунная соната? — кратко поинтересовался Рихард, хотя наверняка знал ответ.

— Люблю классику.

Немного банально, согласна. Но сейчас мне нужно убедить Рихарда, что я милая, наивная, беззащитная, очаровать и так далее. Чтобы он сам усомнился, что видел меня.

— Умеете танцевать? — хитро улыбнулась я.

Рихард усмехнулся. Одну руку положил мне на талию, а второй взял мою и повел: уверенно и четко.

Однако, чему только полицейских ни учат.

— Когда работаешь в полиции, — проговорил он, — часто приходится работать под прикрытием. И в разных местах: в ночных клубах, в бандах и на благотворительных балах.

Кажется, я не скрыла изумления, раз он это рассказывает. Но теперь я специально заинтересовано посмотрела ему в глаза: такие синие, глубокие, много повидавшие.

— И потому много умеете, — продолжила за него.

— И многое видел, — явно намекнул он и чуть сильнее прижал к себе. — Не все могу объяснить.

Жара подери, почему мое сердце так застучало.

— Может быть, лучше не думать о том, что нельзя объяснить, — собрала я силу воли.

— И никому не говорить об этом. — Глаза Рихарда смеялись и прожигали одновременно. Он по-прежнему вел в танце и одновременно изучал меня, смотрел за моей реакцией.

— Ведь никто не поверит, — почти в самые губы прошептала я ему. Хорошо, что обула туфли на каблуке, благодаря им мы стали почти одного роста, только Рихард все равно выше.

Тут в дверь постучали и сразу открыли.

— Вина? — раздался мужской голос.

Что за? Я ведь не заказывала. И я запирала дверь.

Раздраженно разворачиваюсь, меняюсь в лице и одновременно ловлю изумленный взгляд Рихарда. Мужчина скорее прячет меня за своей спиной. Инстинктивно дергается — выхватывает пистолет.

Вошедший закрывает дверь, преграждает нам путь и ухмыляется. Перед нами стоит точная копия и киборга, и пойманного Рихардом преступника.

Только этот настоящий. Чувствую это. Сила кричит во мне. Смотрю в глаза вошедшего: в них безумие и лед пляшут в диком танце. Он видит меня насквозь, он знает все обо мне. Самые худшие предположения начинают заползать в душу.