– Ты не сделаешь ничего против своей воли. Но ты обещал пойти ко мне домой.

– Скажи, как вы избавляетесь от мужей в Ифдоун?

– Тебе или мне придется его убить.

Он минуту смотрел на нее.

– Мы переходим от глупости к безумию.

– Отнюдь. Это печальная истина. Ты поймешь ее, когда увидишь Кримтайфона.

– Я осознаю, что нахожусь на незнакомой планете, – медленно произнес Маскалл, – где могут произойти самые невероятные вещи и где сами моральные принципы могут быть иными. Но все же убийство есть убийство, и я не желаю иметь ничего общего с женщиной, которая хочет использовать меня, чтобы избавиться от своего мужа.

– Ты считаешь меня безнравственной? – спокойным голосом спросила Оушейкс.

– Или безумной.

– В таком случае тебе лучше оставить меня, Маскалл, вот только…

– Только что?

– Ты ведь хочешь быть последовательным, не так ли? Оставь всех безумных и безнравственных людей. Прочих будет легче исправлять.

Маскалл нахмурился, но промолчал.

– Ну что? – спросила Оушейкс с полуулыбкой.

– Я пойду с тобой и встречусь с Кримтайфоном хотя бы затем, чтобы его предупредить.

Оушейкс разразилась звучным, женственным смехом, но стала ли его причиной мысленная картина, вызванная последними словами Маскалла, или же нечто иное, он не знал. Разговор прервался.

В паре миль от скал, которые теперь возвышались над ними, река резко свернула вправо, и двигаться дальше по ней не было смысла. Маскалл с сомнением посмотрел вверх.

– Крутой подъем для жаркого утра.

– Давай немного передохнем, – ответила Оушейкс, показав на гладкий, плоский островок из черной скалы, немного выступавший над водой в середине реки.

Они направились к камню, и Маскалл сел. Однако Оушейкс, прямая и грациозная, стоя повернулась лицом к скалам и испустила странный, пронзительный зов.

– Зачем это?

Она не ответила и, подождав минуту, крикнула снова. Маскалл увидел, как крупная птица взлетела с вершины одного из уступов и неторопливо направилась к островку. За ней последовали еще две. Полет этих птиц был невероятно медленным и неуклюжим.

– Кто это? – спросил Маскалл.

Оушейкс снова не ответила, лишь загадочно улыбнулась и села рядом с ним. Вскоре Маскалл смог различить очертания и окрас летучих монстров. Это были не птицы, а существа с длинными, змееподобными телами и десятью ногами как у рептилий, которые оканчивались плавниками, выполнявшими функцию крыльев. Тела чудищ были ярко-голубыми, ноги и плавники – желтыми. Они летели, неторопливо, но грозно, прямо к путникам. Маскалл разглядел длинный, тонкий шип, выступавший из головы чудовищ.

– Это шрауки, – наконец объяснила Оушейкс. – Если тебя интересуют их намерения, я скажу тебе. Они собираются нами пообедать. Сперва пронзят нас шипами, а потом ртами, которые предназначены для сосания, высосут нашу кровь досуха – полумеры у шрауков не в чести. Зубов у них нет, поэтому они не едят плоть.

– Из твоего достойного восхищения хладнокровия я делаю вывод, что особой опасности нет, – сухо сказал Маскалл.

Тем не менее он машинально попытался встать и не смог. Некая новая разновидность паралича приковала его к земле.

– Ты хочешь подняться? – спокойно спросила Оушейкс.

– Ну да, но эти проклятые рептилии, похоже, приковали меня к скале своей волей. Позволь спросить, ты разбудила их с какой-то определенной целью?

– Уверяю тебя, Маскалл, опасность вполне реальна. Вместо того чтобы болтать и задавать вопросы, лучше выясни, на что способна твоя воля.

– Увы, судя по всему, у меня нет воли.

Оушейкс скорчилась от приступа смеха, по-прежнему звучного и красивого.

– Очевидно, герой из тебя никудышный, Маскалл. Похоже, мне придется играть роль мужчины, а тебе – женщины. Я ожидала большего от твоего крупного тела. Мой супруг шутя раскидал бы этих тварей по всем небу, прежде чем избавиться от них. А теперь следи за мной. Двух я убью, на третьем мы полетим домой. Какого оставим?

Шрауки по-прежнему неторопливо, вразвалочку летели к ним. Их тела были огромны. Они вызывали у Маскалла такое же отвращение, как и насекомые. Он инстинктивно понимал, что, поскольку шрауки охотились при помощи своей воли, им не было необходимости торопиться.

– Выбирай, какого пожелаешь, – отрывисто бросил он. – Для меня они все одинаково отвратительны.

– В таком случае я выберу вожака, поскольку он должен быть самым энергичным. А теперь смотри.

Она выпрямилась, и ее сорб неожиданно полыхнул огнем. Маскалл ощутил, как что-то в его мозгу сломалось и конечности освободились. Два задних монстра дернулись и полетели головой вперед вниз, один за другим. Маскалл видел, как они ударились о землю и больше не двигались. Вожак по-прежнему летел к путникам, но Маскаллу почудилось, что его полет изменился, из угрожающего стал покорным и неохотным.

Оушейкс силой воли направила чудовище к берегу напротив каменного островка, где оно вытянулось во всю свою огромную длину, ожидая ее приказаний. Не мешкая, путники перешли поток.

Маскалл изучил шраука вблизи. Его длина составляла около тридцати футов. Яркая кожа была блестящей, скользкой и жесткой; грива черных волос покрывала вытянутую шею. Морда была жуткой, неестественных пропорций, с хищными глазами, пугающим шипом и кровососущей пастью. На спине и хвосте имелись настоящие плавники.

– Тебе удобно? – спросила Оушейкс, похлопывая монстра по боку. – Поскольку мне управлять, я сяду первой.

Подобрав свое одеяние, она вскарабкалась на шраука и оседлала его спину сразу за гривой, за которую и схватилась. Между ней и плавником осталось как раз достаточно места для Маскалла. Он вцепился в бока чудовища обеими внешними руками; третья, средняя рука прижалась к спине Оушейкс, и ради безопасности он был вынужден обхватить ее за пояс.

Сделав это, он понял, что его провели и что вся поездка была задумана исключительно с целью разжечь в нем желание.

Его третья рука выполняла собственную функцию, о которой он до сих пор не догадывался. Это был полноценный магн. Однако поток любви, хлынувший сквозь него, не был чистым и благородным – он был обжигающим, страстным и мучительным. Маскалл стиснул зубы и ничего не сказал, но Оушейкс подстроила это приключение не для того, чтобы ничего не знать о чувствах спутника. Она оглянулась с сияющей победной улыбкой.

– Полет займет некоторое время, так что держись крепко! – Ее голос был нежным, как флейта, но злорадным.

Маскалл ухмыльнулся и ничего не сказал. Он боялся шевельнуть рукой.

Шраук поднялся на ноги, дернулся вперед, медленно, неуклюже взлетел и направился к разноцветным скалам. Полет был неровным, колеблющимся и тошнотворным; прикосновение слизистой кожи чудовища вызывало омерзение. Однако все это служило лишь фоном ощущениям Маскалла, который сидел с закрытыми глазами, обнимая Оушейкс. Его поглотило осознание, что он держится за красивую женщину и ее плоть откликается на прикосновение, подобно чудесной арфе.