Она подошла к трехкамерному холодильнику, поблескивающему благородным металлом, чтобы убрать не съеденный малышом йогурт. И вдруг обнаружила на нем приколотый магнитом лист бумаги. Почерком мужа было выведено: «Дорогая, спустись в подвал, я оставил там для тебя сюрприз. Целую». Много позднее до нее дошло, что в тот момент она не почувствовала беспокойства. Только удивление. Странно как-то: почерк был похож на почерк Александра, и листок из блокнота, что валялся в спальне. Впрочем, что в этом странного, на него иногда находит – то коробку «Рафаэлло» подарит, которую она на дух не выносит, то цветы покупает, то дорогое постельное белье – как будто она сама не может купить… Странно не это, странно другое – почему она несколько минут назад, проходя мимо холодильника, не заметила этой записки. Ах да, старость же. Пожав плечами, она прошла под лестницу, открыла дверь, которую никогда не запирали, и спустилась в подвал. Под домом у женщины было чисто убрано – хотя, если честно, в том заслуга не ее, а мужа, который не столько занят на работе, как она. Лучше бы выключатель переделал – руки оторвать узбекским строителям, что установили выключатель в подвале на стене слева, практически в пяти метрах! Каждый раз приходится изображать балерину на цыпочках. Она засеменила через полумрак к выключателю, а когда добралась до него, прозвучал негромкий металлический голос:

– Не включайте, пожалуйста, свет, Зоя Васильевна.

Ее как током ударило, ноги приросли к полу. Она не помнила, как очутилась в старом массивном кресле рядом с выключателем. Муж приволок его сюда полгода назад – после того, как купили для гостиной приличную итальянскую мебель. Возможно, ее толкнули, или кто-то посадил… Она пришла в себя, когда уже сидела. Щелк! – и что-то защелкнулось, ее руки притянуло к подлокотникам – это еще что такое, на кресле никогда ничего подобного не было! Всматриваясь в полумрак, попробовала оторвать руки от боковин, но не смогла. Женщина похолодела, дышать стало трудно. Проступали очертания бетонных стен, напротив – стеллажи с хламом, который никому не нужен, но выбросить жалко. Оконце под потолком – господи, неужели через него забрались? Ведь его совершенно не видно снаружи…

Темнота набухала, пучилась, в ней что-то назревало… и вскоре объявилось – в образе расплывчатой кляксы. Пятно покачивалось рядом с ней – кто-то стоял и внимательно рассматривал женщину. Как он может видеть в темноте? Позади пятна находился кто-то еще, она его присутствие чувствовала всеми клеточками своего зрелого тела. Господи, помилуй, неужели и ее снимают?

– Зоя Васильевна Чаплина, 54 года, руководитель жилищной управляющей компании «Заречное». Как называют вас в народе, «Глав ЖУК»… – услышала она негромкий вибрирующий, отдающийся эхом голос.

И в тот же миг услышала свой – слабый, такой же дрожащий:

– Выходит, и до меня добрались… Ну, что ж, поздравляю, вам удалось меня испугать… Как вы смеете вторгаться в чужое жилище, негодяи?

– Чья бы корова, Зоя Васильевна… – ответствовал невидимый собеседник. – Такие, как вы, давно уже вторглись в чужие жилища, навели свои драконовские порядки, высасываете из людей последние соки. Откуда такая кубатура, Зоя Васильевна? Ваша официальная зарплата двадцать четыре тысячи, а этот домик тянет миллионов на восемь.

– Не считайте чужие деньги…

– Это не ваши деньги, Зоя Васильевна, это деньги обобранных вами людей, которые вам рано или поздно придется возвращать…

Пятно приблизилось, и она почувствовала с ужасом, как отмирают конечности.

– Вы воюете против женщин? – выдавила она.

И вдруг скорее почувствовала, чем услышала, негромкую, как шорох листьев, усмешку. «Мама дорогая! – поразилась она. – Да ты ведь сама… женщина, черт тебя подери!» Она почти не сомневалась – с ее-то интуицией, с ее умением разбираться в людях, пусть даже и невидимых!

– Поверьте, Зоя Васильевна, нам крайне неприятно, что мы вынуждены с вами это делать…

– ЧТО – делать? – перебила она. – Будете мазать меня дерьмом, как Брызгалова, поджигать, травить, грозить здоровьем близких? Привяжете к сосне?

– Нет, нет и еще раз нет, Зоя Васильевна… – пятно продолжало усмехаться. – Но мы рады, что вы в курсе нашей общественно полезной деятельности. С женщинами мы не воюем, можете успокоиться, возможно, не станем выкладывать в Интернет этот ролик, если вы пойдете нам навстречу и выполните справедливые требования.

– Но что вы от меня хотите? Я не ворую сотнями миллионов, как Брызгалов, не ворочаю недвижимостью.

– Не надо прибедняться, Зоя Васильевна. Вы в чем-то правы, ваши прегрешения на фоне остальных действительно проигрывают в масштабности, но то, что вы делаете, – это гораздо вредоноснее, чем то, что делают они.

– Я не понимаю…

– Вы прекрасно понимаете. Грабительские, необоснованные тарифы на весьма сомнительные услуги. Вы диктуете цены, значительно превосходящие даже те, что установлены правительством. Согласен, что не вы одна, но в вашей управляющей компании «Заречное» произвол граничит с беспределом, извините. В вашем ведении порядка двадцати домов на улицах Пролетарской и Финишной. Убогие четырех– и пятиэтажные здания, в которых много лет не проводилось даже косметического ремонта. Стены обветшали, панели сыплются, коммуникации в убийственном состоянии. Электричество подается с перебоями, горячая вода – по праздникам, мусор практически не вывозится. На Пролетарской, 4 недавно обрушился балкон – виновным признан жилец, который что-то на него поставил. Счастье, что никто не пострадал. Но каждый месяц вы требуете с жильцов астрономические суммы за капитальный ремонт, о котором остается только мечтать. По почтовым ящикам разбрасываются квитанции, от одного взгляда на которые пенсионеров хватает инфаркт. Неделю назад гражданке Сидоркиной, 33-го года рождения, стало плохо после изучения подобной квитанции. Она исправно платила всю жизнь, недоедала, ходила в старой одежде. Старалась, чтобы не было ни копеечки долга за коммунальные услуги. Откуда взялись эти три тысячи? Пенсионерке вызвали «Скорую», врачи диагностировали инсульт, а в больнице – смерть. Одному из пенсионеров стало плохо в очереди в кассу – он тоже, к сожалению, не выжил. Люди ропщут, но вынуждены платить, поскольку карательная система в вашей волости поставлена грамотно. Нет средств платить за электричество – отрубаете свет. Четыре подобных случая за месяц. В двух квартирах отключили воду – и вернули подачу воды лишь через неделю после того, как люди оплатили по счетам. В апреле выселили из квартиры мать троих детей за то, что она полгода не оплачивала коммунальные услуги. Семье предоставили комнату без удобств на окраине – 12 квадратных метров. Муж бросил, работы нет, выпивала – пришли приставы и все сделали. Ну, ладно, бог с ней, сама виновата, но дети-то в чем провинились? И вам не кажется, что полгода – не тот срок, когда можно вышвыривать людей из их приватизированных квартир? Но то, что вы учудили в последнем месяце, переходит все границы, уважаемая Зоя Васильевна. С некоторых пор законопослушные жильцы стали находить в почтовых ящиках квитанции с непомерными суммами, не имеющими никакого отношения к плате за коммунальные услуги по существующим расценкам. У кого-то это восемь тысяч, у кого-то пять. Возмущенные квартиросъемщики и собственники жилья потянулись в ЖЭУ, где им популярно объяснили, что был перерасчет за электричество и тепловую энергию за прошлый год, спрашивайте с энергетиков, а мы не виноваты. Энергетики же уверены, что ничем подобным они не занимались – и это, кстати, больше похоже на правду. Людям ставят ультиматум – либо платите, либо… пожалеете. Кто-то вынужден платить, у других элементарно нет денег. Восемь тысяч для одиноких пенсионеров, если вы не в курсе, Зоя Васильевна, то же самое, что для вас парочка миллионов.