— Ну, это нормально, наверное… Оберегать и защищать — это хорошо, когда мужчина стремится это делать.

— Но не спасать же младенца от его собственной матери, Насть?

— В каком смысле?

— В прямом. Он решил, что я опасна для тебя… — мама скорбно поджала губы, опустила глаза. Я нечаянно заметила, как подрагивают ее руки.

— Разве такое бывает? Я не верю, мама! — Теперь уже я схватила ее ладони, стараясь согреть и поддержать. — Как ты можешь быть для меня опасной?

— Он уехал в длительную командировку через неделю после твоего рождения. Никак не мог отказаться — это была госслужба, на которой всем плевать на смерти, рождения, еще что-то… Меня оставил у своей бабушки по отцу, твоей прабабки и прадеда, получается. Они не любили ни меня, ни тебя: считали, что какая-то лимита подцепила завидного питерского жениха. Мечтали от нас избавиться, чтобы Денис мог найти другую жену, более приличную и соответствующую.

— Да ты что? Разве бывает так?

— Да. И не только в страшных рассказах. Я вообще плохо помню то время… Все время хотелось есть и спать, ты плакала бесконечно — как потом оказалось, от голода. У меня не хватало молока от недоедания…

— Они тебя не кормили, что ли?

— Нет. — Она пожала плечами, будто не зная, как это объяснить. — Продукты домой не покупали, ели в столовой на работе, по вечерам ходили куда-то в кафе. А я просто не могла никуда выйти с тобой на руках, да и денег взять было негде — нищая студентка без родителей, откуда бы они появились?

— А папа… он что, не присылал тебе?

— Он был уверен, что нам и так всего хватает.

— А когда вернулся? Не понял, что ли, ничего?

— Он поверил своим родным. Что я чокнутая, сама отказываюсь есть, типа, слежу за фигурой. За ребенком не смотрю, только сплю сутками. А я реально спала на ходу. И мечтала, чтобы ты помолчала хотя бы минутку.

— Мне сложно такое представить, мама…

— И не дай Бог, доченька, тебе такое пережить. Денис отвел меня к врачам. Те срочно отправили на лечение: нервное и физическое истощение. Я была на грани того, чтобы просто наложить на себя руки…

— Ну, так тебе же помогло лечение?

— Ну… как сказать… Я пришла в себя, конечно. Отъелась, отоспалась…Бесконечно рвалась к тебе, но из больницы не выпускали. Говорили, что нужно еще немного времени для поправки… Только вот Денис уже уверился, что я ненормальная. Его родственники очень качественно обработали. Перед выпиской пришел ко мне и поставил условие: либо я уезжаю, далеко и надолго, и никогда не появляюсь у вас на глазах, либо…

— Либо что? — я не выдержала длинную паузу. Уточнила, с ужасом ожидая ответа.

— Либо меня навсегда закроют в психушке, как опасную для окружающих. Он смог бы это сделать, не сомневайся…

— Он что, настолько тебе не верил, мам? Зачем же тогда жениться было? — в моей голове никак не могло уложиться услышанное.

— Мы не так уж и долго встречались, малыш. Казалось, любовь до гроба. Он меня на руках носил, я была влюблена, как сумасшедшая… Денис… — тяжелый вздох прервал ее рассказ. Глаза снова опустились куда-то в пол. — Он же хороший, в принципе. Умный, сильный, красивый, очень образованный, с характером… Я была от него без ума. Он, кажется, тоже. Беременность была неожиданной, но очень желанной для меня. Я мечтала родить ему ребенка…

— Да. Папа говорил, что это был брак по залету…

— И это была правда, малыш. Правда, я тогда еще думала, глупая, что по любви. Дети же тоже от любви рождаются.

— Он просто решил поступить, как честный мужчина? Так, что ли?

— Не знаю, Настя… Может быть, тоже был влюблен. Он ведь пошел поперек воли родни. Значит, зачем-то ему это нужно было. И если бы не дурацкая командировка… Может быть, у нас все могло сложиться…

— Мам, ты что? Пытаешься его оправдать, что ли? — Я не верила своим ушам. — Он лишил тебя общения с ребенком, а меня — матери! Разве можно искать объяснения таким выходкам? Я тебя не понимаю!

— Я очень виновата перед тобой, доченька. Очень…

— В чем?

— В том, что сдалась без боя. Даже не пыталась что-то сделать, добиться права остаться с тобой. Ведь столько девочек растят детей в одиночку, ничего не боятся. А я не рискнула.

— А папа… Он что, готов был меня отдать тебе? — Мир снова перевернулся с ног на голову.

— Нет. Это даже не обсуждалось. Он все-таки где-то добыл справку о моей невменяемости, добился в суде лишения родительских прав. Все это — пока я в больнице лежала.

— Тогда я не понимаю, в чем ты себя винишь. Прекрати даже думать об этом, мама!

— Об этом невозможно не думать, Настен. Когда родишь своего малыша, ты поймешь меня. А сейчас объяснять смысла нет.

— Послушай, а как же бабушка? — я чуть не подпрыгнула на месте, когда вспомнила о ней. — Она что, тоже участвовала в этом вот… всем?

— Нет. Нина Викторовна приехала уже позже. Когда Денис добился моего отъезда из города, он нанял няню для помощи. Но быстро понял, что няня и его бабушка с дедушкой не справляются. Да и сам он с ребенком не сильно-то был хорош. Поэтому вызвал маму свою. Вот она уже настояла на том, чтобы вы съехали от ее свекров и больше никогда туда не возвращались. Они и ее когда-то не очень хорошо принимали…

— Откуда ты знаешь об этом?

— Она пыталась наладить со мной контакт. Видимо, подозревала, что все не очень чисто…

— А почему не наладила?

— Денис запретил. Пригрозил, что не позволит общаться с тобой, выселит куда-нибудь к черту на рога. Нина Викторовна решила: для тебя будет лучше, чтобы она осталась. Хоть одна родная и любящая женщина рядом, чем только отец и какие-нибудь наемные дамы…

Мы замолчали обе, надолго. Моя голова раскалывалась: слишком много информации за какие-то полчаса. Ну, может, час, не больше. И даже встреча с Глебом и его невестой уже казалась не настолько страшной, как то, что рассказала мама.

— А ты знаешь, я рада, что так получилось! — Внезапное озарение слегка успокоило мечущиеся в расстройстве мысли.

— Как «так»? И чему тут радоваться, дочуш?

— Ну, если бы отец не довел меня до ухода из дома, я бы никогда не узнала о том, что случилось на самом деле. А если бы и узнала — не поверила бы ни за что!

— А теперь веришь? Я не хотела бы, чтобы из-за меня ваши отношения с отцом ухудшились… Не хочу перетягивать одеяло.

— Их уже поздно ухудшать, мам. Человек, который готов отправить меня на аборт, лишь бы замуж взяли полезные люди… Что в таких отношениях хорошего?

— Так, дамы? А что с вашими телефонами? — От дверей раздался голос Димы. Бодрый, уверенный, веселый. Самое то, чтобы разбавить нашу унылую компанию. — Я уже все залы обошел, вас разыскивая. Никак не мог подумать, что спрячетесь в этой каморке.