После этой истории лично у меня отношение к лорду Араэдеру сильно улучшилось. А вот к императору и его родным, наоборот, ухудшилось. Оно и без того не особо хорошее было, всё же Аренар зарекомендовал себя не с лучшей стороны, но теперь…

Кстати говоря! Не представляю, как я могла об этом забыть! Но спрашивать при Вильмаре не рискнула, опасаясь, что Лили не хочет распространяться на эту тему, так что мне пришлось дожидаться окончания завтрака и ловить Лилиан у выхода из столовой, чтобы отвести в сторонку и тихо спросить:

— Лили, а Аркаэтер до сих пор… ну, он до сих пор в твоей голове?

Подруга вздрогнула всем телом, обернулась, словно опасалась, что Аренар, которого она до смерти боялась, может вдруг оказаться прямо у неё за спиной, снова посмотрела на меня и таким же тихим, дрожащим от страха голосом ответила:

— Нет, с тех пор, как мы оказались здесь, больше я его в своей голове не слышала. Но сейчас, когда я ощущаю магию внутри себя, я чувствую, как время от времени он пытается как-то на меня воздействовать. Я никому не говорила об этом, но, похоже, я могу поглощать эти воздействия.

Я кивнула, говоря, что всё услышала, поняла и к сведению приняла. Лили, ещё раз нервно оглянувшись, поспешила догнать Яромиру. Та, разговорившись с Вильмаром, даже и не заметила, что Лили куда-то отходила.

Эта троица удалялась, а мне предстояло в очередной раз встретиться с магистром Сильвианом в холодном подвальном помещении, но вместо того, чтобы поторопиться, я продолжала стоять на месте, смотреть на удаляющихся подруг и напряжённо размышлять над тем, что удалось узнать.

По всему выходило, что и я, и Лили разными способами, но всё же можем подавлять направленное на нас воздействие. Яра подобного не умела. Она, конечно, могла просто убить нападающего, но… если не склоняться к таким кардинальным мерам, получалось, что из нас троих она была меньше всего защищённой.

А вот лорд Араэдер вызывал невольное уважение. И, бредя по направлению к учебному зданию, в подвале которого меня уже ждал мой персональный мучитель, я вспоминала наш самый первый разговор с ректором этой Академии и его предложение зачислить нас на обучение. Он сказал, что очень полезно иметь под рукой таких магов, как мы, но сейчас я искренне усомнилась: это ли был его истинный мотив?

Этим же днём случилось нечто потрясающее.

Едва наша как всегда изнурительная, но уже куда более продуктивная, если сравнивать с первым разом, тренировка завершилась, а я смогла создать целый боевой пульсар, профессор Сильвиан сжал его в руке, уничтожая с тихим шипением, сморщился при виде моего уставшего лица и выдал:

— Хорошо, с завтрашнего дня ты можешь начать посещение занятий вместе с остальной группой.

Боясь верить своему счастью, я опасливо вопросила:

— А вы у нас будете что-нибудь вести?

— Я тебе не аспирант, чтобы преподавать основы Некромантии у перваков. — С присущим ему презрением ответил магистр.

А я была так обрадована тем, что у меня получилось создать целый боевой пульсар, и тем, что наши занятия подошли к концу, и тем, что этот жуткий тип не будет у нас ничего вести, что, не удержав порыва, подошла и крепко его обняла. Не то, чтобы очень хотелось, но мне неожиданно понравилось злить и бесить этого похожего на вампира мужчину.

— Фу, Алекс, отцепись! — Прошипел он у меня над головой, словно я была каким-то микробом.

— Называйте меня Саша. — Разрешила щедрая и необычайно довольная я.

Отодрав меня от себя, магистр окинул напоследок взбешённым взглядом, развернулся на пятках и удалился, с грохотом распахнув дверь и даже не потрудившись её за собой закрыть.

Жизнь определённо налаживалась.

* * *

Сегодня я впервые пошла на обед. Обычно приходилось довольствоваться только завтраком и ужином, если кто-то из нас освобождался раньше и успевал прихватить еды из столовой, но на обеде я ещё ни разу не бывала.

И, зайдя в пустую столовую, очень удивилась отсутствию людей. Здесь вообще никого не было. Кухня находилась в другом, пристроенном вплотную к этому здании, да ей связь со столовой нужна и не была, всё равно все блюда переносились сюда с помощью магии.

Так что было совсем пусто.

И я, чувствуя себя слегка неуютно и не имея сил избавиться от ощущения, что пришла в неположенное время в неположенное место, забралась в угол, максимально отдалённый от входной двери и потянулась за магической карточкой с блюдами, когда вдруг услышала тонкий жалобный писк.

Это был странный, какой-то непривычный для меня звук, заставившись замереть, напряжённо прислушиваясь и ожидая чего-то очень плохого.

Через десять секунд, когда я уже почти поверила в то, что мне просто показалось, писк повторился. А затем ещё раз, и ещё, и ещё — тонкий, тихий, жалобный.

Не понимая, что его издает и является ли это источником опасности, я поднялась, медленно обошла помещение, вновь вернулась к выбранному для себя месту, потому что тут звук был громче всего.

Поколебавшись, осторожно опустилась на корточки, внимательно оглядывая пол в поисках чего-нибудь явно жуткого и противного.

Писк раздался откуда-то справа, словно от стены. Из-за многочисленных ножек стульев и столов я не могла хорошо её разглядеть и, подтолкнутая страхом и любопытством, я и вовсе опустилась на колени и забралась под столом.

В момент, когда я проползала мимо двух стоящих рядом стульев, забираясь под соседний стол, где-то сверху совершенно неожиданно прозвучало насмешливое:

— Крайне занятное зрелище, адептка, но я не могу не спросить: а что это вы там делаете?

Подпрыгнув от неожиданности, я с силой приложилась головой о стол. Раздавшийся громкий удар сменился моим протяжным стоном.

Через мгновение стол исчез, а меня, схватив за плечи, рывком подняли и поставили на ноги, заставив почти уткнуться носом в непроглядно чёрную мантию, от которой так приятно пахло мужским лосьоном после бритья.

— Самоубийство — не лучшее решение, — холодно выговорил никто иной, как ректор данной Академии, ощупывая мою голову на предмет повреждений.

— Был бы мозг, было бы сотрясение, — вспомнила я мамину мудрость и отстранилась.

Скептический взгляд был мне ответом, но мужчина не поленился ещё и вслух сказать:

— Самокритично.

А я неожиданно вспомнила о том, что утром Вильмар рассказывал. Мне полагалось бы испугаться, это было бы очень разумно, но вместо этого я посмотрела на ректора с невольным восхищением, которое, к несчастью, не укрылось от его внимательного взгляда.

Однако он не успел ничего спросить, а я не успела ничего сказать — нас перебил вновь раздавшийся тонкий писк.

— Прошу прощения, — пробормотала я, развернулась и присела на корточки, чувствуя себя сейчас, рядом с лордом Араэдером, куда смелее.