Вот уже три дня он не выходил из дома. В редакции журнала«Охота и рыбалка», где он работал, все думали, что он сильно простудился,купаясь на выходных в Красном озере. Но это было вранье. На самом деле Дмитрийпросто умирал от страха. Он клял себя на чем свет стоит за то, что вписался вэту поганую историю, которая закончилась убийством. Но виноваты во всем этипроклятые эмо. Ну а в том, что он боялся и не мог уснуть, виноват интеллект. «Вотне имелось бы его у меня, как у большинства быдлогопов, что пасутся вантиэмо-сообществах, которые я модерирую, и спал бы я сейчас спокойно. Гопники,они же каждый день этих эмо фигачат, и ничего. Да не я же, в конце концов,этого парня убил. И чего он вообще, дурак, полез, испортил такую позитивнуюсходку?» Дима, будучи апологетом движения антиэмо, сам на акцию вышел в первыйраз, черт дернул. А с другой стороны, раз он сам организовал этот флэшмоб, каки все предыдущие, чего бы и не поучаствовать? Да и эмо эти ну просто задолбали,житья от этих рефлексирующих нытиков-педиков не стало позитивно-активномучеловеку-зажигалке Диме Лазареву. А ведь как он только с ними ни боролсяпоследние два года! Тут, конечно, надо копнуть глубже и вспомнить детство. Никакихэмо тогда, слава богу, не существовало. Но разных уродов хватало. Аутистоввсяких, тупых толстяков и понтующихся отличниц. На шутки над ними обычно иуходил весь позитивный креатив юного Лазарева. Что он только не проделывал содноклассниками: и одежду сдергивал с девиц, убегая с диким смехом, и смешныекликухи придумывал, и на спины всякие злые приколы приклеивал. Иногда его били.Особенно сильно его побили после первого курса в стройотряде, когда он смешноприкололся над панком из своей группы, помочившись ночью в его «ДокторМартине». Друзей у Димы ни в школе, ни в институте не завелось, да и зачем емуэто быдло? Зато он нашел массу соратников в Интернете, постоянно зависая на«Удаффкоме», и к концу школы «албанский» язык знал лучше, чем родной русский.Но настоящим подарком судьбы для Димы стали эмо. Вот уж когда смогла полностьюразвернуться вся его недюжинная позитивная креативность. Эти жалкие фрикивзбесили его с первого взгляда: жалкие педики, виктимные нытики, гламурныепозеры, слащавые недосамоубийцы — они хотели страданий, и Дима Лазарев всегдаготов был им в этом помочь. Он создал первое антиэмо-сообщество в Сети, к немумоментально стали прибиваться товарищи по борьбе с эмо. Музыку эмо Дима неслушал, как, впрочем, и любую другую музыку, считая ее ненужным хламом,засоряющим мозг. Но вот фото их групп его просто бесили. Какие отвратительныетвари! Меж тем его сообщество росло как на дрожжах. А после появления «ТокиоХотеля» и его фанатов и вовсе разрослось, как будто эти дрожжи бросили в сортир.Пришлось даже разделить паству на сообщества особо радикальных, требующихнемедленного уничтожения эмо-погани, и более спокойных, удовлетворявшихсяруганью и различными веселыми картинками. Особенно умиляли Диму детскиехудожества с кровавой расчлененкой эмо-боев, которую выкладывали школьники.

И все бы шло замечательно, когда бы не проклятый умище.Чертов интеллект мешал ему радоваться жизни и вставлял палки в колеса позитива.Только Дима возликует очередному прибавлению прихода, а мозг ему: «Посмотри,сколько стало эмо. Чем больше вы их гнобите, тем им лучше. Им же только того инадо, чтоб их заметили и пнули. Только тогда все их постулаты типа „Меня никтоне любит", „Весь мир против меня" и станут явью. Вы становитесь спозерами на одну доску — носите значки и нашивки с упоминанием их дурацкогоназвания. Орете на улицах: „Эмо — сакс" в спину маленьким девочкам,стремясь хоть на секунду отвлечь на себя внимание толпы. В общем, льете, какможете, воду на их мельницу».

Вот такой вредный мозг жил в голове у Димы Лазарева. Такведь ненароком можно и начать считать себя ответственным за рост числа эмо. Атут и до дурки недалеко. И так на работе его странным считают, мол, с ним лучшене говорить, все одной эмо-темой закончится. Да он бы и рад про этих эмозабыть, да вот только как, если они его бесят? Вот, например, зачем онипадонкаффских священных животных — «медведов» — узурпировали? Или вот: эмо досих пор живы, потому что не умеют резать вены, надо вдоль, а они — поперек.Дмитрий им целую креативную инструкцию в Сети выложил, как правильно шпилиться,даже на себе проверил. А мозг проклятый опять нудит, что не хотят эти эмоумирать, а просто эпатируют друг друга, и главное — себя, видом крови, детиглупые. Ах дети глупые? Так надо их ремнем пороть почаще, решил Дима и собралпервый антиэмо-флэшмоб. Ой, давно это было. Ворочался-ворочался Дима Лазарев, асон все не идет. Тогда начал он играть с мозгом в свою любимую игру «За что яих так ненавижу». Говорит Дима мозгу:

— Они пидорки, ни мальчики, ни девочки. Эмо — это оно.

А мозг ему в ответ:- Ну, девчонки эмо тебе, допустим,нравятся. А про гомоэмо ты тоже все знаешь. Это же самый легкий способнастроить против себя толпу. На восемьдесят процентов — чистая игра, и отобщего числа их всего ничего. А выглядят они ничуть не эпатажней, чем звездыглэм-рока восьмидесятых. На тех косметики даже еще больше лежало. Возьми хотьстарину Фредди. А панки эти из твоего антисообщества, поди, даже не ведают, чтовсе их кожаные штаны да булавки, весь их панк-стиль родом из лондонскогомагазинчика под названием «Sex» для модников и извращенцев. А протопанки «NewYork Dolls» на концерты одевались как трансвеститы, а накрашивались так, чтоБилли Каулицу и не снилось. А Сид Вишес, чтобы всех бесить, носил футболку сковбоями-педерастами. А знают ли эти панки, сколько в мире существуетгей-панк-банд? А знают ли они, что одно из сленговых значений слова «punk»изначально было — пассивный гомосексуалист…

— Все, мозг, довольно себя разрушать. Хватит про панков, японимаю, что у тебя на них личный зуб, давай про других.

— Ну, кто там у тебя еще пасется? Скины всякие, бонхеды,любители «зиг хайля». Я бы им напомнил про старого «доброго» педика Рема,дружка Адольфа и предводителя его штурмовых отрядов.

— Да уж, конечно. А я б не стал им ничего напоминать.Хорошо, что я тебя отключаю, когда в Сеть вхожу.

— Спасибо, друг. Хоть тогда отдохнуть от тебя можно да отэмо твоих. Да, кстати, про основной твой контингент забыли, тех, которые «я сампо себе».

— В смысле быдло?

— Ну зачем так грубо? Нормальные пацаны. У них ктоавторитет? Тот, кто в тюрьме сидел. А в тюрьме какой секс? То-то и оно. Причемя не про «петухов» говорю, а про тех, кто их пользует, про «реальных мужиков».Таким быть не зазорно, а наоборот — уважуха.

— Ну, это, мозг, ты загнул. Откуда ты знаешь? Ты что, сидел?

— Я, Дима, в твоей черепной коробке уже двадцать два годачалюсь, и ты меня своими задвигами на эмо последнее время совсем зае…

— Так, довольно этой скользкой гомотемы. Вернемся назад. Яненавижу эмо еще за то, что они режут напоказ свои ручонки.