Мэдди невольно рассмеялась. Но в следующий момент вспомнила,как Джек схватил ее за руку и сильно тряхнул. Вспомнила выражение его лица. Онаеще никогда не видела его таким разъяренным и одновременно напуганным.

Режиссер внимательно просмотрел текст вечернего эфира ивернул его отредактированным. О воздушной катастрофе осталось лишь несколькосдержанных строк. К этому прилагалась инструкция – пользоваться в основномвидеоматериалом с места катастрофы.

Они заняли места в студии, готовясь к эфиру. Начался отсчетсекунд.

– Будь осторожна, Мэд, – шепнул Грег.

Он слишком хорошо ее знал. Она может рвануться в опаснуюзону, как камикадзе. Известная воительница за правду.

Мэдди прочитала материал о взрыве на борту рейса номердвести шестьдесят три. В одном месте ее голос едва заметно дрогнул. Скорбнымтоном она сообщила о погибших, в том числе и о бывших на борту детях.Видеопленка, показанная вслед за этим, только усилила впечатление от трагедии.Они показали последние кадры, потом еще пленку, снятую каким-то очевидцем взрывас Лонг-Айленда. Приготовились заканчивать эфир. Внезапно Мэдди положила руки настол, сцепив пальцы, и отвернулась от монитора с текстом.

– Мэдди... не надо... – беззвучно, одними губамивыговорил Грег.

Но она его уже не видела. Она смотрела прямо в камеру, влица своих сограждан, пытаясь пробиться в их сердца.

– Ходит немало слухов по поводу сегодняшней катастрофы,– осторожно начала она. – Некоторые очень тревожные.

Режиссер, сидевший в аппаратной за пультом, вскочил. В егоглазах появилось паническое выражение. Но он не отключил Мэдди.

– Ходят слухи о том, что руководство компании заранеепредупреждали о готовящемся взрыве на одном из репсов из аэропорта Кеннеди. Этисведения не подтверждены и не опровергнуты. Мы знаем лишь, что четырестадвенадцать человек погибли. Нам остается только предполагать, что если быдействительно было подозрение о готовящемся взрыве самолета, эта информациябыла бы обнародована. – Грег затаил дыхание. Мэд подошла к опасной черте... Ноне перешагнула ее. – Мы все здесь, на телестудии, выражаем искренниесоболезнования родственникам и друзьям погибших. С этой трагедией ничто неможет сравниться. Всего вам доброго. Это была Мэдди Хантер.

Моментально пошла реклама. Мэдди сняла наушники Грег,бледный, как смерть, перевел дыхание.

– Черт, ну и напугала же ты меня! Я уж было решил, чтосейчас ты выдашь все, что думаешь. Ты была на волосок от этого.

– Я сказала все, что могла. – То есть очень немного,подумала она и встала с места. Увидела на пороге режиссера, разговаривавшего сее мужем.

В ту же секунду Джек направился к ней.

– Ты дошла до опасной черты, Мэдди. Мы были готовыотключить тебя в любой момент.

Он уже не выглядел разъяренным. Все-таки она его не предала,хотя могла это сделать. Вернее, могла бы попытаться.

– Я знаю, – холодно ответила она.

Ее глаза сверкали, как голубые льдинки. Нет, никогда ей незабыть того, что произошло между ними сегодня.

– Ты удовлетворен? – спросила она ледяным тоном.

– Ты спасла свою шкуру, а вовсе не мою. Режиссер ужевышел, и Грег вернулся к себе в офис, так, что его никто не мог слышать.

– Людей обманули.

– Да они бы всех разорвали в клочья, если бы мыотменили все полеты в аэропорту Кеннеди.

– Ну что ж, прекрасно, что вы их не рассердили. И те, срейса № 263, наверное, очень довольны. Лучше убить людей, чем их сердить. Нетак ли?

– Не переступай черты, Мэдди.

Она больше не произнесла ни слова. Прошла мимо нею в свойофис. Грег в этот момент выходил оттуда.

– С тобой все в порядке? – шепотом произнес он: Джекзадержался в студии.

– Не совсем. Я сама не понимаю, что со мной. У мен душаболит. Я продалась, Грег.

Она с трудом сдерживала слезы. В эту минуту она себяненавидела.

– У тебя не было выбора. Забудь. С этим тебе все равноне справиться. А как Джек? Очень злится? Вроде бы не должен. Ты все так здоровопреподнесла.

– Кажется, я его все-таки напугала. – Мэдди улыбаласьсквозь слезы.

– Да Бог с ним! Ты меня напугала до чертиков. Я уж былоподумал, что придется заткнуть тебе рот, пока тебя кто-нибудь не убил. Онивполне могли это сделать. Сказали бы, что у тебя случился нервный срыв, что тыуже несколько месяцев жила в состоянии стресса, что ты чокнутая, лечилась упсихиатра, а они сделали все, что могли. Я очень рад, что ты не совершила этойглупости.

Она не успела ответить. В офис вошел Джек.

– Собирайся, мы уезжаем.

На коллегу жены он даже не взглянул. Рейтинги у Грега вполнеудовлетворительные, но Джек его не любил и никогда этого не скрывал. С Мэдди онтеперь разговаривал как со служанкой, обязанной выполнять все его приказания.Она почувствовала, что их прежним отношениям пришел конец. Каждый из нихсчитал, что другой его предал.

Не говоря ни слова, она взяла сумочку и вышла. Они молчаподошли к лифту, молча спустились вниз. Джек заговорил только в машине:

– Сегодня твоя карьера была на волосок от гибели.Надеюсь, ты это понимаешь?

– Ты и твои друзья убили четыреста двенадцать человек!Я даже не могу себе представить, что может испытывать виновник таксойкатастрофы. По сравнению с этим моя карьера ничего не значит.

– Очень рад, что ты это понимаешь. Сегодня ты играла согнем. Тебе было дано четкое указание прочитать текст, и ничего больше.

– Мне казалось, гибель четырехсот двенадцати человекзаслуживает хотя бы короткого комментария. Я не сказала ничего такого, противчего ты мог бы возразить.

Снова повисло тяжелое молчание. Лишь когда они доехали додома, он бросил на нее презрительный взгляд, словно желая еще раз показать, чтоона ничтожество:

– Собирай вещи, Мэд. Завтра мы уезжаем.

– Куда? – спросила она без всякого интереса.

– В Европу.

Как всегда, никаких подробностей. Он даже ни о чем ее неспросил.

– Я не поеду.

– Я тебя не спрашиваю. Просто сообщаю. Ты снята с эфирана две недели. Тебе надо остыть и вспомнить об основных правилах, прежде чем тыснова сядешь к микрофону. Элизабет Ватте тебя заменит. Она может остатьсянасовсем, если ты захочешь.

Значит, это не шутки. Элизабет Ватте работала теле ведущейдо прихода Мэдди, которая заняла ее место. И сейчас подменяла Мэдди во времяотпусков. У нее это записано в контракте. Тем не менее, в глубине души, она немогла простить Мэдди, что та лишила ее места в эфире.