Они спустились к обеду, когда послышался шум приехавшеймашины. Дронго выглянул в окно. Из темного «Мерседеса» вышли женщина и молодоймужчина. Это были Хуршида Давудова и ее сын Туфан. Женщина была высокого роста,одета в темное платье, словно еще держала траур по своему дальнемуродственнику. У нее были крючковатый нос, резкие черты лица, немного выпученныеглаза. Сын не был похож на мать. Он был среднего роста, полный, с короткимивьющимися волосами, похожий на небольшого бегемота. Недовольно посмотрев всторону Гулама и Исы, он оставил ключи на капоте, коротко приказав отогнатьсвою машину под навес, и вошел в дом следом за матерью. От Дронго не укрылось,с каким недовольством взглянули на приехавших оба бывших работника Семена Борисовича.

Родственники вошли в дом. Они встретились в гостиной напервом этаже.

– Здравствуй, Борис, – мрачно произнесла Хуршида, подходя кродственнику и обнимая его.

Ее сын просто поднял свою короткую тяжелую руку. У него былнемного вздернутый нос, и поэтому он больше походил на свинью, чем на бегемота,подумал Дронго. Туфан недовольно оглядел приехавшего гостя.

– Это господин Дронго, – пояснил Измайлов, показывая нагостя, – он приехал вместе со мной.

– Здравствуйте. – У Хуршиды было такое лицо, словно онаподавилась лимоном.

– Дронго? – переспросил Туфан. – Я, кажется, где-то слышалэто необычное имя. Вы артист или музыкант?

– К сожалению, ни то ни другое, – развел руками Дронго.

– Почему к сожалению? – спросил Туфан.

– Артистом и музыкантом сейчас выгодно быть. Можно хорошозарабатывать на свадьбах, – пошутил Дронго.

– А вы мало зарабатываете? – подозрительно спросил Туфан,глядя на одежду гостя.

– Не жалуюсь. Но у меня сложная работа. Я врачую души, а этодостаточно сложно.

– Значит, вы доктор, – вмешалась Хуршида. – Чем именно вызанимаетесь? Хирург или терапевт?

– Иногда бываю хирургом, иногда терапевтом, – ответилДронго, сдерживая смех. Он видел, как смотрит на него Борис Измайлов, и решилпродолжать игру до конца. – Все зависит от обстоятельств конкретнойзапущенности той или иной болезни.

– Что значит «врачуете души»? – спросил более образованныйТуфан. – Вы экстрасенс? Или какой-нибудь маг-целитель?

– Господин Дронго юрист, – решил наконец вмешаться Борис, –и когда он сказал, что «врачует души», он имел в виду терапевтический характерсвоей помощи разным людям. Или хирургический, если приходится удалятьконкретного человека из общества.

– Я вспомнил, – сразу сказал Туфан, – я был в ресторане«Дронго», который открылся в Москве. Кажется, на шоссе Энтузиастов. Вы имеете кнему какое-то отношение?

– Нет. Они просто взяли мое имя.

– Странное имя. Какое-то не наше. Больше похоже наюгославское или белорусское. Я еще тогда подумал, что у вас не наше имя.

– Это не имя. Меня обычно так называют. Это в честьнебольшой птицы, которая ничего не боится и умеет имитировать голоса чужихптиц.

– Вас назвали в честь птицы? – усмехнулся Туфан. – Вы смелыйчеловек, если говорите подобные вещи.

– Я давно уже перестал комплексовать по этому поводу, –улыбнулся Дронго, – некоторых называют в честь змей, некоторых – в честь птиц.У меня были знакомые, которых называли акулой или тигром. И никто не обижался.У меня был даже школьный товарищ, которого все называли бобром. Он былмаленький и толстый. А к десятому классу он назло всем вырос и похудел.

– Смешно, – сказал Туфан. – Значит, вы юрист? Интересно, чемвы занимаетесь?

– Работаю по специальности, – уклончиво ответил Дронго.

– Идемте обедать, – предложил Борис, – Фатьма уже всеприготовила. Тетя Хуршида, как вы себя чувствуете?

Они прошли к столу, стоявшему у окна. Расселись. Фатьмастала расставлять тарелки на столе. Хуршида недовольно взглянула на нее, затемотвернулась, ожидая, когда прислуга выйдет из комнаты. И только затем началаговорить.

– Отвратительно, – вздохнула Хуршида, – мы только сейчасприехали из Баку. Вчера почти всю ночь не спали. Туфан приехал только под утро…

– Это не обязательно сейчас обсуждать, – недовольно заметилее сын.

– Но я волновалась, – перебила его мать, – и оченьнервничала за тебя.

– И где он был? – спросил Борис.

– У меня были свои дела, – уклонился от ответа Туфан.

– Какие дела, – встрепенулась мать, – он провел всю ночь вполиции. Можете себе представить? Подрался с кем-то в баре и устроил скандал.Только этого нам не хватало. Потом приехал наш родственник, который работает вглавном управлении полиции города, и освободил его.

– Когда вы попали в полицию? – уточнил Дронго.

– Ночью, – отмахнулся Туфан.

– В полночь, – вмешалась мать.

– Значит, вы провели почти всю ночь в отделении полиции, –подвел итог Дронго и, взглянув на Бориса, заметил: – Прекрасное алиби, еслинарочно спровоцировать драку.

– Я ничего не провоцировал, – разозлился Туфан, – этот типмне еще заплатит за свое хамство. Я его пристрелю.

– У тебя есть пистолет? – встрепенулся Борис.

– Если понадобится, найду, это не проблема, – недовольноответил Туфан, – или возьму пистолет, который был у нашего дедушки.

– Какой пистолет? – не понял Борис.

– Хватит, – теперь уже вмешалась мать, – не нужно об этомговорить.

– Какой пистолет, тетя Хуршида? – тихо переспросил Измайлов.

– У нас был пистолет, – резко ответила Хуршида, – остался отмоего тестя. Старый пистолет.

– Какой марки?

– Откуда я знаю. Зачем ты меня спрашиваешь? Кажется, «ТТ»,но я точно не помню. И никогда его Туфану не давала.

Борис взглянул на Дронго. Положил вилку на стол.

– Из какого пистолета стреляли в Валиду? – спросил он внаступившей тишине.

– Из «ТТ», – ответил Дронго.

– В какую Валиду, – разозлилась Хуршида, – о чем тыговоришь?

– Вчера из такого пистолета убили Валиду, – пояснилИзмайлов.

Хуршида испугалась. Она открыла рот, прикрывая его рукой.Зато ее сын усмехнулся, продолжая есть.

– Ты об этом знал? – спросила мать.

– Вчера весь город об этом говорил, – ответил Туфан, – чтоздесь странного? Я просто забыл тебе об этом рассказать. Она любила погулять, унее всегда были солидные знакомые. Как только умер дядя Семен, она наверняканашла себе нового друга. Ничего необычного. Чего вы удивляетесь?