– Был такой английский ученый – Уильям Оккам, которыйродился в конце тринадцатого века. Он был философ, писатель, логик.

У него была знаменитая фраза: «Не умножай сущностей безнеобходимости». Мне очень нравится подобное высказывание. Дело в том, чтоФатьма и Мильман знали, как вы относитесь друг к другу, и понимали, какимпотрясением была для вас смерть любимого дяди. Поэтому они скрыли от Бориса тотфакт, что в момент смерти Семена Борисовича они выходили из комнаты. А когдавернулись, то нашли Асифа, лежавшего на полу. Очевидно, у него был очереднойприступ эпилепсии. Именно об этом я хотел с вами поговорить вчера ночью, но выхотели спать и не стали со мной разговаривать.

– Да, – смущенно согласился Асиф, – я ничего не помнил. Уменя начался на нервной почве такой припадок, что я упал на пол и сильноударился. А потом меня отнесли в другую спальню, где я постепенно пришел всебя. И просил Генриха Соломоновича никому об этом не рассказывать.

– Он и не рассказывал, понимая, как на вас подействоваласмерть дяди, который заменял вам отца. Зато рассказала Фатьма. И еще я понял,что вы человек эмоциональный, но и рациональный одновременно. Когда выпогрузили тело вашего дяди в грузовик, вы не забыли забрать с собой шкатулку, вкоторой были все остальные драгоценности.

– Конечно, не забыл, – удивился Асиф, – ведь там были нашиценности. Я их привез в Баку и отдал своему брату. Борис отвез их в Киев,оставил своим детям. А почему вы об этом вспомнили?

– Я применил свой метод тождественности. Вы ведь ювелир вчетвертом поколении. Сразу после смерти Семена Борисовича, которая вас такпотрясла, вы решили забрать алмаз. И как только остались в спальной комнатеодин, решили открыть тайник. Как раз в этот момент у вас начался приступэпилепсии. Вы упали на пол и больше ничего не помнили. Но, наверно, при падениизадели дверцу, и тайник закрылся.

– Не помню, – искренне признался Асиф, – этого я не помню.Но возможно, что я бы действовал именно так. Во всяком случае, утром я проверилтайник, и он был пуст.

– Вот видите, – сказал Дронго, – вы могли действовать толькотак, чтобы не оставлять алмаз в доме без присмотра, ведь он находился все времяперед глазами вашего дяди.

– И куда тогда подевался алмаз? – нетерпеливо спросил Борис.

– У вас оказался неверный список, – улыбнулся Дронго, – выперечислили всех, кто мог войти в спальную комнату в тот день, когда теловашего дяди увозили в Баку. Там была ваша верная домработница, в честностикоторой трудно было сомневаться, или известный врач, вся жизнь которого быласимволом бескорыстного служения людям. Вы написали всех и забыли упомянуть ещеодного человека.

Братья Измайловы переглянулись.

– Никого я не забыл, – немного нервно сказал Борис, морщасьот боли. – Опять заболела голова.

– Забыли, – кивнул Дронго, – в тот день муж сестры вашейдомработницы уехал из дома, а ее сестра болела. И тогда Фатьма взяла маленькуюплемянницу с собой, чтобы она не мешала больной матери.

– Этой девочке четыре года, – сумел улыбнуться Борис, – онабы никогда не открыла тайник и не смогла бы достать алмаз.

– А она его и не открывала, – сообщил Дронго, – она нашлаотлетевший алмаз на полу, под ковром. Ваш старший брат, очевидно, успел достатьалмаз и затем потерял сознание. А девочка нашла этот сверкающий камушек. Испрятала его как красивую вещь, с которой можно играть. Когда мы с Фатьмой далией большую куклу, она согласилась вернуть нам этот камень.

И Дронго поднял правую ладонь, на которой поблескивал своимнеповторимым желтоватым цветом алмаз «Шах Аббас» с единственной надписью нанем, вырезанной в честь самого Джехан-шаха.

– Это ваш камень, – сказал Дронго.

– Вы… вы… спасибо… – пробормотал Асиф, – но как вы… почемувы ничего не сказали при всех?

– Чтобы никто больше не пытался его отнять у вас. Этот алмазпринадлежит вашей семье.

– Вы могли оставить его себе и никому ничего не говорить, –ошеломленно произнес Асиф.

– Не мог, – возразил Дронго, – тогда я был бы Исой Ашуровым,а не Дронго. У меня есть понятие о чести. Может, и не дворянской. Но в моемпонимании нормального человека нельзя оставлять у себя чужие вещи. Меня мамаучила этому в детстве. Ей много лет, и я стараюсь ее не огорчать. У вас естьеще вопросы?

– Сколько мы вам должны? – спросил, задыхаясь от счастья,Асиф. Борис забрал алмаз и мечтательно глядел на камень.

– Нужно подсчитать, – лукаво улыбнулся Дронго, – во всякомслучае, эта кукла обошлась мне совсем не дешево.