– Он не возражал, когда к вам приходила в дом маленькаяНазрин?

– Нет. Никогда. И детей любил. Как он радовался, когда Бориссвоих ребят сюда привез. Мальчика и девочку. Семен Борисович просто светился отсчастья, как будто это его родные внуки были. На самом деле они и были еговнуками. Он ведь Асифу и Борису отца заменил и всегда очень о них заботился.

– Что вы вчера увидели, Фатьма? – спросил Дронго, видя какона улыбается. И Фатьма сразу нахмурилась. – Вы вошли в кабинет и что-тоувидели. Что-то такое страшное. Это было не тело погибшей. Она лежала к вамспиной. Вы что-то увидели и закричали. Я слышал вчера два женских крика.Сначала сдавленно крикнула Хуршида и раздался выстрел. А через некоторое времязакричали именно вы. Что вы там увидели?

– Мне лучше не говорить, – вздохнула Фатьма, – я и так вчерачуть не умерла. Если бы не вы, я бы наверняка умерла. Или тяжело заболела.

– Что вы увидели? – снова спросил Дронго.

– Самое страшное, что может увидеть человек, – выдохнулаФатьма, – и так мне стало плохо и страшно, что я уже больше ничего не помнила.Совсем ничего. Пока вы меня не ударили.

– Что это было? Расскажите, – уже потребовал Дронго.

– Я услышала выстрел и крик, – пояснила Фатьма, – иуслышала, как кто-то бежит. Потом еще кто-то. Я вышла в коридор и поспешила вкабинет. Ведь тайник я там видела. Поэтому туда и пошла. А когда вошла вкомнату, то увидела, что Хуршида на ковре лежит мертвая, а рядом стоит ее сын спистолетом в руках. Вот тогда мне стало страшно по-настоящему. Это сейчас японимаю, что он, наверное, в комнату вбежал и увидел пистолет. Сразу егоподнял, чтобы мать защитить или пистолет рассмотреть. Не знаю зачем. Да и знатьне хочу. Только я увидела ее на ковре, а его с оружием, и сразу словно речь уменя отняли, даже кричать больше не могла. Сначала крикнула, а потом началахрипеть. И если бы не вы… даже не знаю, что со мной могло случиться. Я тогдаподумала, что Туфан в свою мать сам стрелял. И очень испугалась. Потом ничегоне помню. Пока вы меня не ударили. И пока я не стала пол и ковер пачкать. Но яуже все отмыла. Хотя сегодня утром следователи приезжали, когда нас не было. Ивсе там фотографировали заново.

– Откуда вы знаете?

– Гулам сказал. Он все время здесь был, вместе с ними. Апотом, когда они уехали, он тоже ушел на поминки к покойной Хуршиде домой.

– Вы ее не очень любили?

– Так нельзя говорить, – рассудительно ответила Фатьма, –она умерла, и так нельзя говорить об умершей. Но она была очень тяжелымчеловеком. И с ней было трудно. Семена Борисовича она немного боялась иуважала. А с племянниками его вообще не церемонилась и все время им гадостиговорила. Считала, что они мало помогают ей и ее сыну.

– И Валиду она не любила?

– Ненавидела. Ой, что я говорю. Не любила она ее. И всевремя говорила, что Валида не пара нашему Семену Борисовичу. Только тихоговорила, чтобы он не очень нервничал. Ему не нравилось, когда о Валиде плохоговорили. Очень не нравилось.

Дронго хотел задать еще несколько вопросов, когда зазвонилего мобильный телефон. Он достал аппарат.

– У тебя очень странные друзья, – сообщил ему знакомый, – извонки у них очень странные. Будешь записывать по минутам или запомнишь? Я ужене удивляюсь, когда ты запоминаешь по десять-двенадцать номеров. Но это совсемне тот случай. Я проверил по нашим компьютерам. И получил удивительные данные.Ты еще стоишь или сидишь? Тогда садись, я их сейчас тебе продиктую.

Он поднялся к себе в комнату. Теперь наконец получаласьцельная картина. Отдельные элементы мозаики складывались в конечном итоге вобщую картинку, и он мог сделать некоторые предварительные выводы. Но для общейкартины происшедших событий не хватало всего лишь нескольких элементов.Во-первых, результатов баллистической экспертизы, которую должны были ужезакончить в Баку. Во-вторых, звонка из Парижа. Ему нужна была конкретнаяфамилия, которую могла сообщить атташе по культуре. Но она не звонила. Учитываябольшую разницу во времени, в три часа, он не торопил события, понимая, что вПариже день только начался. Но ближе к вечеру Дронго начал волноваться. Инаконец, ему нужен был старший брат Бориса, с которым он тоже хотелпобеседовать. Только после того как эти три фрагмента мозаики впишутся в общуюкартину, она будет завершена полностью и он сможет предъявить обвинения убийце.

Он взволнованно прошелся по комнате. Если все верно, то ужесегодня вечером можно будет поставить точку в этой затянувшейся истории. Каксказал его друг Фархад, это «Кубинское каприччио» оказалось не стольвиртуозным, как он вначале предполагал.

Если все будет нормально, то уже завтра утром они поедутобратно. А убийца останется сидеть за решеткой. Но ему не хватает для полнотыкартины этих трех фрагментов. Дронго услышал шум, выглянул в окно. У воротстояли несколько стариков. Странно, что не видно машины, на которой ониприехали. Или они пришли пешком? Он решил, что нужно выйти. Неудобно, когда наулице, перед домом, стоят пожилые люди. Но раньше его из дома вышла Фатьма,которая заперла собак и открыла ворота. Дронго показался как раз в тот момент,когда она открывала ворота.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась Фатьма, – заходите вдом, хозяина еще нет, он пошел к своим родственникам. Вы, наверное, знаете, чтоХуршида решила поменять этот мир на другой.

Старикам нельзя говорить о смерти. Это невежливо и неэтично.Нужно было говорить об умерших как о людях, сменивших один мир на другой.Дронго внимательно вгляделся в лица пришедших. Один, по-видимому, был горскимевреем, другой азербайджанцем, а третий лезгином. Их легко можно было отличитьпо лицам, по осанкам, по разговору. Все трое говорили на азербайджанском языке.

– Входите в дом, – предложила Фатьма.

Долго упрашивать гостей ей не пришлось. Они вошли в дом,сняли обувь. В мечети и в дома нельзя входить в обуви. В первом случае это былзнак неуважения к Богу, во втором – к хозяевам дома. Старики сняли обувь ипрошли в гостиную, где чинно уселись за столом. Дронго вошел следом. Сейчас онбыл единственным мужчиной в доме и был обязан принимать гостей на правах другахозяина. Фатьма поспешила на кухню готовить чай.

– Мы пришли, – сказал первый из стариков, возможно, живущийв Красной Слободе, – узнали, что вчера в этом доме убили Хуршиду, и решили всевместе прийти. Нам сказали, что здесь находится человек, который может читатьчужие мысли. Он находит преступников, как бы они ни прятались. Это ты?

– Простите меня, уважаемый, – наклонил голову Дронго, – обомне рассказывают разные сказки.

– Ты человек, который ищет и находит людей, восставшихпротив Бога и против других людей, – перебил его второй старик, который могбыть жителем Кубы, – это правда?