– Могу узнать почему?

– Можете. Я ушел в армию, когда мне было двадцать лет. Ипопал на три года во флот. Моей жене было девятнадцать. И она ждала меня всеэти годы. Она была только моей невестой. Вот такое чувство долга у этойженщины. У Валиды его не было. И я видел, что Семен Борисович в нее влюблен, аона всего лишь позволяет ему себя любить. Или себя обхаживать, называйте какхотите. Но она его не любила. А всего лишь хотела его денег. Он не былтранжирой, знал цену каждой копейки. Но когда она появлялась рядом, он простотерял голову. Он даже забрал ее однажды с собой в Израиль.

– И хорошо сделал. Не понимаю, что в этой поездке вам непонравилось.

– Неужели непонятно? Она вела себя как настоящая содержанка.Порядочная женщина не поехала бы с ним в качестве наложницы. Кем она тудапоехала? Его сотрудником или его секретарем? Может, его женой или невестой?

– Его другом.

– Это нечестный термин. Можно забрать с собой мужчину впоездку и сказать, что он ваш друг, если у вас иная сексуальная ориентация. Нос женщиной так не получается. Она изначально должна была понимать, что в этупоездку ей просто нельзя ехать. Она мусульманка, а он иудей. И едут в страну,которая живет по своим религиозным законам. Она должна была хотя быпредставлять, как именно ее будут там встречать.

– И больше у вас не было к ней никаких претензий?

– Были. Я думаю, что алмаз могла украсть только она. Семенникому не показывал камня, но ей мог показать. Я повторяю, что он терял головув ее присутствии. А раз так, то алмаз могла украсть только эта женщина.Возможно, он показал ей этот камень, вполне возможно, что даже передал ей нахранение. И вчера об этом кто-то догадался. Этот «некто» взял пистолет и пошелее убивать, чтобы отнять алмаз.

– В таком случае это мог быть только единственный человек,тот, кому принадлежит алмаз «Шах Аббас». Это стоящий рядом с нами БорисИзмайлов. Вы намекаете на него?

– Я знаю его уже много лет, – холодно ответил Зинур, – иточно представляю, что он может, а чего не может сделать ни при какихобстоятельствах. Он не стал бы стрелять в Валиду ни за что. Борис постарался быее убедить вернуть камень. А потом нанял бы такого эксперта, как вы, чтобыименно Дронго помог ему вернуть этот алмаз в семью. Но Борис не стал быстрелять, в этом я уверен.

– Спасибо, – пробормотал Измайлов, – надеюсь, что в нужныймомент смогу отблагодарить вас, дать вам подобную характеристику.

– Не сможете, – вдруг возразил Зинур Марчиев, – если бы яоказался на вашем месте, то начал бы стрелять, не раздумывая. Чтобы отнять унее алмаз, принадлежащей вашей семье. Камень, из-за которого пролилось столькокрови, за который ваша семья заплатила такие деньги. Я бы не стал раздумывать исразу бы выстрелил, чтобы отнять у нее этот камень. Для меня она всего лишьсодержанка Семена Борисовича, какие бы благодарные и возвышенные слова она ниговорила о любви. Я в них просто не верю.

– Вам не говорили, что вы циник? – спросил Дронго.

– Хороший ювелир должен быть немного циником, – парировалЗинур Марчиев, – мы имеем дело с вечностью. Наши камни и украшения переживутнас на века.

– Вы в этом так уверены?

– В своих камнях пока нет. А в бриллиантах, огранку которыхделал сам Семен Борисович, почти наверняка. Он умел находить нужные грани. Иего бриллианты были настоящим гимном мастерству. Извините меня, но я лучшеподнимусь на второй этаж в спальную комнату. Я очень устал с дороги. Валидумне, конечно, жалко, но исчезнувший алмаз жаль еще больше.

Марчиев повернулся и пошел к лестнице, ведущей на второйэтаж. Дронго и Борис Измайлов проводили его долгими взглядами.

– Что вы о нем думаете? – поинтересовался Борис.

– Злой, циничный прагматик, – ответил Дронго, – не знаетпощады, не умеет прощать. Очень сложный тип, таким людям бывает трудно работатьв коллективе. Ему нужно выбирать профессию одиночки. Такие люди должны работатьвне коллектива. Писателями, художниками или ювелирами.

– Теперь вы знаете всех, – сказал Измайлов, – и кого высчитаете главным из подозреваемых?

– Знаю не всех, – безжалостно заметил Дронго, – завтравечером прилетает ваш старший брат. И тогда вся компания будет в сборе. Иможет, тогда мы попытаемся понять, что именно произошло в этом доме и ктопоявился в квартире Валиды и так безжалостно убил эту несчастную женщину.

– Хорошо, – согласился Борис, – тогда подождем до завтра.Надеюсь, что больше никого не убьют и алмаз еще не успеет покинуть территориинашей республики.

– Считайте, что я с вами согласен, – ответил Дронго, –только никаких гарантий я вам дать не смогу.

– Что это значит? – не понял Измайлов.

– Ничего. Просто я не уверен, что все так и будет. Еслиубийца не нашел алмаза у Валиды, значит, он продолжит его поиски в КраснойСлободе. И мы с вами должны быть сегодня ночью готовы к любым неожиданностям. Клюбым, – подчеркнул Дронго.

Он даже не мог себе представить, насколько окажется прав.

Примерно часа через полтора ему позвонил следовательГасанов.

– Добрый день, – вежливо поздоровался следователь. – Где высейчас находитесь? В Баку?

– Нет. В Красной Слободе, в доме Измайлова.

– Я позвонил, чтобы сообщить вам, что мы нашли разносчикагазет, который почти весь вечер простоял у дома погибшей.

Кроме киосков, в которых продавались газеты и журналы, наулицах появились разносчики, которые торговали в основном оппозиционнымигазетами. За небольшую надбавку они бегали между машинами, дежуря на основныхмагистралях города и предлагая свою продукцию водителям и их пассажирам.Очевидно, следователь говорил именно о таком разносчике.

– Он был там весь вечер, – продолжал следователь, – и виделвсех, кто входил в дом. Человек он молодой, ему семнадцать лет, он приехал изсельского района, но взгляд у него цепкий, внимательный. Ему ведь нужнопомнить, какую газету и кому он продает. Он уверяет меня, что никто из чужих вэтот вечер в дом не входил. Несколько соседей, которых он уже давно знает. Онработает у дома уже несколько месяцев. Но этот разносчик мне рассказал, чтосовсем поздно у дома появился какой-то чужой старик, которому было много лет.Старик был похож на иностранца, он был высокого роста, в темном плаще. И этотстарик долго стоял у дверей, очевидно пытаясь открыть кодовый замок. До техпор, пока кто-то не открыл дверь, впустив его в дом. Он звонил по мобильному,и, очевидно, кто-то спустился вниз. Вот такая история. Среди тех, кто в последнеевремя общался с Валидой и погибшим ювелиром, был какой-нибудь пожилой стариквысокого роста, похожий на иностранца?