Чистый, бодрый и слегка пахнущий я выбрался из банно-прачечной комплекса, у выхода меня поджидал, с неизменной ухмылочкой на лице, Квинкер.

– Между прочим, – проквакал он, – если бы не я, с тебя содрали бы больше. У меня тут скидки.

Врёт, сто процентов. Намекает, чтоб я накинул ему за услуги. В принципе можно, даже не столько за баню, а за то, что меня спас. Но, скорей всего, не будь я ему нужен, вряд ли Квинкер кинулся меня выручать. Насколько я успел узнать местную публику, она к сантиментам не склонна.

Так что рассчитался я с Квинкером, заплатив ровно столько, сколько стоил перелёт от космопорта до казино. Таксист одарил меня осуждающим взглядом, я оправдывал себя тем, что не стребовал обещанную скидку размером в один кредит. Вообще, я стал замечать, что общение с прижимистыми пенальцами оказывает на меня заметное влияние, на глазах становлюсь скаредным. Как говорится, с кем поведёшься.

В космопорте мы зашли в специальный отсек, где важный пенальский чиновник составил со слов Квинкера документ, который я подписал.

– Соберёшься полетать, обращайся! – квакнул на прощанье таксист.

– Надеюсь, это мне не понадобится! – искренне проговорил я.

На том и расстались. Он отправился хлопотать о страховке, я – туда, где получил задание. Офицер-пеналец оказался на месте.

– Разрешите доложить! – бодро отрапортовал я, щёлкнув, словно вышколенный кадет, каблуками.

Офицер оторвался от бумаг, скользнул по мне взглядом, задержал его на кейсе. Том самом, который мне непостижимым образом удалось сохранить. Он утратил первоначальный вид, поистрепался, попачкался, но, тем не менее, был налицо. Чего не мог не заметить пеналец.

– Вижу, вы справились, – удовлетворённо и несколько возбуждённо проквакал он.

– Так точно! – продолжал я строить из себя штабного служаку.

– Смотрели, что внутри? – офицер оторвался от созерцания кейса и пристально на меня посмотрел.

– Конечно, иначе как бы я убедился, что добыл то, что нужно?

Мой ответ озадачил пенальца, вероятно, тот ожидал услышать историю о том, что никаких наркотиков нет, зато есть нечто другое.

– И что там? – он указал перепончатой лапой на чемоданчик.

– Наркотики, разумеется, – пожал я плечами, – как вы и предполагали. Так что, можете смело обкладывать казино санкциями, а мне за проделанную работу прошу выдать обещанный гонорар…

– Покажите! – нахмурившись и не обращая на мою бравурную трепотню внимания, буркнул пеналец.

Я раскрыл кейс, офицер поковырял наркотики. Их осталось немного, большую часть я истратил, скормив страшному пауку. Но о количестве в задании не говорилось, требовалось лишь подтвердить факт наличия, с чем я успешно справился. А то, что пенальские службы ждали от меня других результатов, мне это, как говорится, до лампочки.

– Так когда я получу деньги? – уточнил я.

Вместо ответа офицер набил на клавиатуре текст, распечатал и сунул мне:

– Подпиши здесь и здесь!

Я опешил, документы, в отличие от анкеты, которую я заполнял ранее, были составлены на незнакомом языке, вероятно, пенальском. А меня с детства учили не подписывать не читая. С другой стороны, не подпишешь, не получишь вознаграждения. Решение, как всё гениальное, оказалось простым, я подмахнул бумажки не своей подписью, а совершенно абстрактной, взяв за основу имя моего друга-таксиста, украсив её совершенно немыслимой закорючкой в конце.

Тут же ожил коммуникатор, издав мелодичный сигнал. Я вынул коробочку из кармана, привёл её в функциональное состояние – на счёт поступили средства за проделанную работу, тысяча сто кредитов. Всего же на депозите имелось тысяча четыреста кредитов плюс тысяча налом, те, что я выиграл в казино. Кроме того, была заначка в пятьсот кредитов, их я тиснул из кейса. Короче, в моём распоряжении имелось около трёх с небольшим тысяч, а это уже капитал.

Коммуникатор снова подал сигнал, намекая на изменения, произошедшие со мной лично. Активировав иконку «Персонаж», я с любопытством и, не скрою, с некоторой гордостью, принялся рассматривать собственное изображение. Вообще-то, оно оставалось прежним, зато изменились некоторые данные, например я достиг третьего уровня. Выросла репутация, она составляла ни много ни мало семьдесят единиц. Но больше всего меня порадовало звание, оно не было, как раньше уничижительно-оскорбительным и звучало довольно прилично и, не побоюсь этого слова, гордо: «Рейдер».

Воодушевлённый повышением и в предвкушении модернизации корабля, я собрался покинуть помещение пенальских спецслужб, как через окно заметил своего врага. Чернятински, развалившись на одном из округлых кресел зала, делал вид, что читает. Главное, место занял такое, что мимо не прошмыгнёшь. Чтобы добраться до звездолёта надо пройти как раз там, где расположился этот гад.

Тут меня осенило, я обернулся к пенальскому офицеру.

– В зале торчит один тип, – понизив голос до конспиративного, проговорил я, – он мешал проведению операции и едва её не сорвал! Это может подтвердить таксист Квинкер, также есть документы, подписанные мной и вышеупомянутым аквалётчиком показания, свидетельствующие о том, что миссия, возложенная на меня, как на официального представителя власти, могла стать невыполнимой!

Не знаю, всё ли понял из моей путаной речи пеналец, но главную мысль, безусловно, уловил: на подведомственной ему территории находится подозрительный тип, и не задержать его значит не проявить бдительности.

– Который? – подошёл ко мне он.

– Этот! – я указал на ничего не подозревающего Чернятински.

Можно было не сомневаться в том, что офицер исполнит свой долг, пенальцы в вопросах службы достаточно щепетильны. А это значит, что моего преследователя не просто задержат, а ещё и подвергнут тщательному допросу. За это время я успею переоснастить корабль и убраться подальше, во всяком случае, я на это очень рассчитывал.

Спрятавшись за декоративный октаэдр, расположенный неподалёку, я выждал, когда офицер с Чернятински скроются внутри отсека, и поспешил к причалу, где оставил свой звездолёт. Молясь, чтобы технические службы, занимающиеся оснасткой кораблей, оказались достаточно расторопными, я обратился к пенальцу в робе, встретившемуся мне на пути.

Тот связался с кем-то по рации, не прошло и минуты, как в моём распоряжении оказались два жабоида. О зелёных много можно чего рассказать, но одного у них не отнять: сервис у них налажен на высшем уровне, и за деньги пенальцы не то что звездолёт, корыто оснастят так, что на нём можно будет сгонять на соседнюю планету.

– Чего изволите? – с человеческим подобострастием уточнил один из мастеровых, я мысленно ухмыльнулся: двое из ларца, да и только.

– Так, – я принялся загибать пальцы, – увеличить трюм, раз. – Эти двое старательно записали. – Двигатель сделать мощнее, два! Ну, и пушку заменить, на более мощную, три! Только учтите, – поспешил добавить я, памятуя о прежних ошибках, – расценки я знаю, – тут я соврал, потому что эти самые расценки, как я понял, не были величиной постоянной, а менялись в зависимости от жадности продавца и умения торговаться клиента.