– А ежели мне неохота говорить? – осведомилсятощий рыбак гнусавым ноющим голосом, который выдавал в нем одного из техничтожных людишек, что скорее удавятся, чем выжмут из себя хоть крупицувежливости. Тиниен и прежде встречал таких типов, чрезмерно упоенныхсобственной значимостью и находящих удовольствие в том, чтобы доводитьсобеседника до бешенства.

– Позволь мне, – шепотом сказал он, положив рукуна плечо своего талесийского друга. Напрягшиеся мускулы Улафа недвусмысленноговорили о том, что он готов прибегнуть к насилию.

– Славная сеть, – как бы между прочим заметилТиниен, ухватив край сети. Затем он вынул кинжал и принялся деловито резатьбечевки.

– Ты что делаешь?! – завопил кислолицый рыбак.

– Показываю, – хладнокровно пояснил Тиниен. –Ты сказал: «А ежели мне неохота говорить?», вот я и показываю тебе, что изэтого выйдет. Валяй, пошевели мозгами. Мы с другом не торопимся, так чтовремени у тебя в достатке. – Он сгреб в кулак изрядный кусок сети и вновьпрошелся по ней лезвием кинжала.

– Прекрати! – в ужасе завизжал рыбак.

– Э-э… так где, ты сказал, нам найти Саблиса? – сневинным видом осведомился Улаф.

– Его загоны на восточной окраине города, –запинаясь, выдавил тощий рыбак и обеими руками поспешно сгреб свою драгоценнуюсеть, прижимая ее к груди с почти материнской нежностью.

– Приятного дня, приятель, – сказал Тиниен, убираякинжал в ножны. – Даже выразить не могу, как мы благодарны тебе за помощь.Ты обошелся с нами в высшей степени любезно.

И рыцари зашагали вдоль причала, направляясь к убогого видадеревушке.

***

Их лагерь был воплощением аккуратности и порядка – всемуздесь находилось свое место, и все располагалось именно там, где ему инадлежало располагаться. Берит давно заметил, что Халэд обустраивал лагерьвсегда по одному и тому же образцу. Видимо, в его сознании существовало представлениео том, каким должен быть лагерь, и, поскольку это представление было верхомсовершенства, Халэд никогда и ничего в нем не менял. Иногда он отличалсяредкостным постоянством.

– Сколько мы проехали сегодня? – спросил Берит,когда они мыли посуду после ужина.

– Десять лиг, – пожал плечами Халэд, – каквсегда. За день по ровной местности можно проехать именно десять лиг.

– Это путешествие никогда не закончится! –посетовал Берит.

– Закончится, – заверил его Халэд, – что бытам тебе ни казалось, мой лорд. – Халэд огляделся и понизил голос до едваразличимого шепота. – На самом-то деле, Берит, нам совершенно незачемспешить. Мы могли бы даже ехать и помедленнее.

– Что?!

– Говори тише. Спархоку со спутниками предстоит долгийпуть, и мы хотим быть уверены, что они поспеют на место прежде, чем к намявится Крегер – или кто-то другой. Мы не знаем, когда или где это произойдет,так что наилучший выход для нас – тянуть время, чтобы это не случилось слишкомбыстро. – Халэд оглянулся на темноту, сгустившуюся за кругом света откостра. – Насколько ты силен в магии?

– Не очень, – сознался Берит, усердно оттираягрязную миску. – Мне предстоит еще долго учиться. Что тебе от меня нужно?

– Смог бы ты сделать так, чтобы один из наших конейзахромал – без того, само собой, чтобы калечить его на самом деле?

Берит порылся в памяти, но покачал головой.

– Кажется, я не знаю таких заклинаний.

– Жалко. Охромевший конь – отменная причина замедлитьпродвижение.

Это пришло неожиданно, без малейшего предупреждения, –Берит ощутил зябкое покалывание в шее, пониже затылка.

– Ну достаточно, – сказал он громче. – Я недля того стал рыцарем, чтобы протирать дыры в тарелках. – Он ополоснултарелку, стряхнул с нее лишнюю воду и сунул в мешок.

– Ты тоже это почувствовал? – шепот Халэда исходилиз казавшихся совершенно неподвижными губ. Берит был поражен. Откуда Халэд могэто узнать?

Берит затянул ремни на дорожном мешке и коротко кивнул.

– Подбросим дров в костер и ляжем спать. – Онсказал это достаточно громко, чтобы его слова можно было расслышать в темнотеза кругом света. Они направились к груде заготовленного хвороста. Беритбормотал заклинание, стараясь скрыть движения своих рук.

– Кто это? – И снова губы Халэда даже нешевельнулись.

– Сейчас разберусь, – прошептал в ответ Берит. Онвыпустил заклинание так медленно, что оно, казалось, стекло по каплям скончиков его пальцев.

Ответное ощущение нахлынуло на него. В нем было нечтознакомое, словно в звуке привычного голоса – только вот вокруг никто неговорил.

– Это стирик, – едва слышно сказал Берит.

– Заласта?

– Нет, не думаю. Его бы я, пожалуй, узнал. Этогочеловека я никогда не встречал.

– Бери поменьше хвороста, мой лорд, – громкосказал Халэд. – Этого запаса нам должно хватить и на завтрак.

– Хорошая мысль, – одобрил Берит и снова, оченьосторожно, потянулся мыслью в темноту. – Он уходит, – прошепталон. – Откуда ты узнал, что за нами следят?

– Почувствовал, – пожал плечами Халэд. – Явсегда чувствую, когда за мной кто-то следит. Ты наделаешь много шума, еслипризовешь сейчас Афраэль?

– Это хорошее заклинание. Оно совершенно беззвучно.

– Ну так расскажи ей об этом. Пускай знает, что за намиследят, и делает это стирик. – Халэд опустился на колени и принялсяаккуратно подкладывать в огонь сухие сучья. – Твоей личинеповерили, – заметил он.

– С чего ты взял?

– Они не стали бы посылать стирика, если б знали, ктоты такой на самом деле.

– Разве что у них не осталось никого, кроме стириков.Быть может, Праздник Урожая, который устроил Стрейджен, оказался кудадейственнее, чем мы думали.

– Ну, об этом можно проспорить всю ночь. Просто сообщиАфраэли о нашем госте. Она передаст это остальным, и пускай они наживаютголовную боль логическими рассуждениями на эту тему.

– Неужели тебе это ничуть не интересно?

– Не настолько интересно, чтобы лишиться сна. В этомодно из преимуществ простолюдина, мой лорд. От нас не требуется искать ответана головоломные вопросы. Это удовольствие достается вам, аристократам.