Элана опустила взгляд, уставясь на разбитую, едва заметнуютропу, которая, извиваясь, уходила все глубже и глубже в сырые, щедро перевитыелианами джунгли юго-восточного побережья Дарезии.

Судно, на которое они сели в порту Микки, было черным, сузкими обводами капером, построенным явно не для честных целей. Элану и Алиэнбесцеремонно втащили на палубу и заперли в тесной каюте, где была кромешнаятемнота и стояла затхлая вонь трюмной воды. Часа через два после отхода дверьоткрылась, и в каюту вошел Крегер в сопровождении двоих смуглых матросов, одиниз которых нес обед, а другой – две бадейки с горячей водой, мыло и охапкутряпья, что должно было заменить полотенца. Элана с трудом подавила желание расцеловатьего.

– Мне и вправду очень жаль, что так вышло,Элана, – извиняющимся тоном проговорил Крегер, близоруко щурясь нанее, – но я совершенно ничего не могу поделать. Будь осторожна, когдаговоришь со Скарпой. Ты, верно, уже заметила, что он не совсем в своем уме.

Он беспокойно огляделся, затем положил на грубо сколоченныйстол охапку сальных свечей и вышел, заперев за собой дверь.

Плавание продолжалось пять дней, и вскоре после полуночипятого дня судно достигло Анана, небольшого порта на краю джунглей, покрывавшихюго-восточное побережье. Там ее и Алиэн втолкнули в закрытую повозку, на козлахкоторой сидел барон Парок с припухшими от вечного пьянства глазами. Когда ихпереправляли с корабля в повозку, Элана тайком изучала своих тюремщиков, отыскиваяих слабое место. Крегер, хотя и пребывал вечно под хмельком, был чересчурхитер, а барона Парока, давнего союзника Скарпы, явно ничуть не беспокоилосумасшествие его дружка. Затем Элана холодно оценила Элрона. Она уже заметила,что хлыщеватый астелийский поэт изо всех сил старается не смотреть ей в глаза.Прилюдное якобы убийство Мелидиры явно пробудило в нем раскаяние. Элрон былпозером, а не человеком действия, и уж несомненно не убийцей. Элана вспомнила,как при первой их встрече он явно гордился своими длинными локонами, и моглатолько гадать, каким образом Скарпа вынудил его обрить голову, чтобы сойти заодного из пелоев Кринга. Элана подумала, что такое жестокое обращение споэтическими локонами Элрона наверняка вызвало в астелийце ненависть к своемупредводителю. Элрон участвовал в этом деле с явной неохотой – и это делало егослабым звеном. Быть может, когда-нибудь она сумеет использовать этообстоятельство себе во благо.

Повозка доставила их с берега в большой дом на окраинеАнана. Там Скарпа говорил с тощим стириком, чьи грубые, как бы незавершенныечерты были типичными для его расы. Стирика звали Кеска, и, судя по выражениюего глаз, он был давно и безнадежно проклят.

– Мне плевать на неудобства! – почти закричалоднажды Скарпа на тощего стирика. – Время, Кеска, время! Делай что тебеговорят! Если мы останемся в живых, то и все остальное выдержим!

На следующее утро значение этого приказа проявилось во всейсвоей ужасающей реальности. Кеска явно был из стирикских магов-отступников, но,как видно, не из лучших. Он мог, тратя непомерно много усилий, сжимать мили,которые отделяли их от места назначения, но только по несколько миль за раз, ивсякий раз это сжатие сопровождалось чудовищными мучениями. Казалось, неуклюжийчародей остатками своей силы рывком, наощупь швыряет их вперед, и всякий разпосле такого мучительного и болезненного скачка Элана не могла понять, осталасьли она цела. Ей казалось, что все ее тело измолото и истерзано, однако онастаралась, как могла, скрывать свою боль от Алиэн. Нежная большеглазая девушкаплакала теперь почти непрерывно, терзаемая болью, страхом и их злосчастнойучастью.

Элана усилием мысли вернулась в настоящее и осторожноогляделась. Опять смеркалось. Пасмурное небо постепенно темнело, а значит,наступало время суток, которого больше всего страшилась Элана.

Скарпа с неприкрытым презрением взглянул на Кеску – стирикобмяк в седле, точно увядший цветок, явно на грани полного истощения.

– На сегодня достаточно, – объявил он. –Устройте лагерь и снимите женщин с лошадей. – Колючие глаза Скарпызаблестели, когда он в упор посмотрел на Элану. – Пора этой грязнуле,эленийской королеве, клянчить себе ужин. От души надеюсь, что на сей раз онабудет убедительнее. Меня так печалит, когда приходится отказывать ей, потому чтоее мольбы недостаточно искренни!

***

– Элана, – прошептал Крегер, тронув ее за плечо.Костер прогорел до углей, и Элана слышала похрапывание, доносившееся с другойстороны их наспех устроенного лагеря.

– Что? – отрывисто отозвалась она.

– Говори тише. – Крегер все еще был обряжен впелойскую куртку из черной кожи, его обритая макушка уже обрастала короткимижесткими волосами, а от винного перегара, которым от него несло, можно былозадохнуться. – Я ведь делаю тебе одолжение, так что не устраивай мне неприятностей.Думаю, ты уже поняла, что Скарпа совершенно безумен?

– В самом деле? – сардонически отозвалась она.

– Пожалуйста, не усложняй моей задачи. Похоже, я слегкапромахнулся. Если бы я раньше сообразил, насколько спятил этотбастард-полукровка, я бы нипочем не взялся участвовать в этой нелепой истории.

– Что у тебя за странное пристрастие к сумасшедшим,Крегер?

Он пожал плечами.

– Врожденный недостаток, должно быть. Скарпа всерьезполагает, будто сумеет перехитрить своего отца – и даже Киргона. Сам он неверит, что Спархок отдаст за тебя Беллиом, но ему почти удалось убедить в этомостальных. Думаю, теперь ты понимаешь, как он относится к женщинам?

– Он показывает это даже слишком часто, – сгоречью ответила она. – Может быть, он, по примеру барона Гарпарина, питаетслабость к маленьким мальчикам?

– Скарпа не питает слабости ни к кому, кроме себясамого. Единственная его привязанность – он сам. Я видел, как он часамиподстригает по волоску свою бороду – это дает ему возможность любоваться насебя в зеркале. У тебя еще не было случая оценить его замечательную персону вовсей красе. Подробности этого путешествия отвлекают то, что у него заменяетрассудок. Погоди, вот доберемся до Натайоса, и ты увидишь, как он бесится.Мартэл и Энниас рядом с ним – воплощение здравого смысла. Я не смогу надолгозадерживаться здесь, так что слушай внимательно. Скарпа верит, что Спархоквозьмет с собой Беллиом, но не верит, что он станет менять камень на тебя.Напротив, Скарпа твердо убежден, что твой муж намеревается выяснить отношения сКиргоном, и втайне надеется, что в поединке они уничтожат друг друга.

– Глупец, у Спархока Беллиом, а Беллиом ест богов назавтрак.