В этот период, когда оба лагеря сообщников строили радужные планы, возник авантюрный замысел взять российскую столицу силами революционных матросов и устроить в ней революцию, а если не получится — сровнять ее с землей. Успех проекта пришелся бы Людендорфу как нельзя кстати: первое столкновение с реалиями западного фронта во время выезда на передовую с 5 сентября 1916 г. заставило его констатировать, что «обстановка» там «гораздо мрачнее колоритом»[2035], чем полагал он, проклиная Фалькенхайна, и действительно настолько «напряженная»[2036], что требует от него всего внимания. Быстрый, совершенный чужими руками переворот в средоточии российской власти избавил бы его от необходимости с большими трудами и затратами завоевывать обширные российские территории и позволил бы сделать наконец — с большевизированным Петроградом за спиной — «всю работу» и на западе. План вполне отвечал желаниям полководца, который любил идти напролом и еще во время учебы в Петербурге в 1894 г. доказал, что культурно-историческое наследие града Петрова ему чуждо и, следовательно, ни к чему.

Каким образом с ним согласовывали этот план, который выдавал почерк Ленина и разрабатывался организаторами подпольных ячеек в Петрограде и на Балтийском флоте[2037], не установлено. Не исключено, что роль посредника сыграл Л. Б. Красин на тайной встрече с Людендорфом в 1916 г. «в Германии»[2038].

Красин мотался по базам Балтийского флота, словно «летучий голландец», особенно часто навещал Кронштадт и мог дать сведения из первых рук о ходе предприятия, направленного не на то, чтобы сделать царский Петроград податливее и склонить к миру, как задумывали император и Фалькенхайн, а на то, чтобы сокрушить его при помощи моряков-балтийцев и уличной толпы, а в случае сопротивления превратить в руины.

План использовал прежние наработки большевистских боевых групп во флоте[2039], которые с начала войны активно действовали на балтийских военно-морских базах[2040]. Эти группы в течение 1915 г. участвовали в беспорядках и выступлениях команд некоторых военных кораблей («Гангут», «Рюрик» и др.) против плохой еды и офицеров с немецкими (как правило, остзейско-немецкими) фамилиями под боевым кличем «Бей немцев!», дабы, сколотив на кораблях революционные коллективы, прибрать их к рукам в интересах своей партии. Германскому командованию хотелось бы получить власть над «Гангутом» и прочими крупными судами Балтийского флота, поскольку те обеспечивали минирование в Ирбенском проливе и у острова Готланд[2041]. Первое восстание экипажа «Гангута» (19 октября — 1 ноября 1915 г.) было подавлено. Затем гектографированные прокламации стали распространяться на других судах, включая линкор «Император Александр II». В кратчайший срок члены Петроградского комитета большевиков (в том числе В. В. Шмидт, И. Ф. Орлов и С. Г. Рошаль), соблюдая строгую конспирацию, пользуясь собственным шифром и условными названиями кораблей, образовали революционные коллективы на всех военных кораблях Балтфлота и в крепости Кронштадт. Ленинский ЦК РСДРП принимал в этой организационной работе непосредственное участие через «Альберта» (И. О. Таршиса), который с данной целью переселился из Лейпцига в Гельсингфорс, для проформы устроился работать конторщиком в порт и снабжал комитеты литературой и другими необходимыми материалами[2042]. Отношения между коллективами отдельных кораблей, а также их связь с Петроградским комитетом, с одной стороны, и Заграничным ЦК, с другой, регулировала «центральная группа связей». «Программа центральной группы связей», по словам советских авторов, «выработанная, очевидно, ЦК РСДРП», т. е. Лениным, требовала временного отказа от отдельных революционных акций до того момента, когда станут возможны «солидное выступление всего Балтийского флота» и всеобщая политическая стачка петроградских рабочих. В декабре 1915 г. жандармское управление Кронштадта «ликвидировало» игравший центральную роль в революционизировании Балтфлота «Главный коллектив Кронштадтской военной организации РСДРП», арестовав и отдав под суд его руководителей, что парализовало, но отнюдь не прекратило работу всей организации. Активисты Петроградского комитета неустанно продолжали свою деятельность на всех балтийских флотских базах, устанавливая связи между тамошними комитетами и рабочими петроградских военных заводов. Летом 1916 г. кронштадтский «главный коллектив» под названием «Главный судовой коллектив РСДРП(б)» снова заявил о себе, объединил все партийные группы на судах Балтфлота под своим руководством и занялся подготовкой окончательной акции. В июле листовка «Главного коллектива Кронштадтской военной организации РСДРП» призвала матросов и солдат к совместной решительной борьбе с самодержавием, революции и гражданской войне. В конце августа по старому стилю, т. е. примерно со второй недели сентября по новому стилю, распространялась напечатанная в 100 тыс. экземпляров листовка, раскрывавшая план восстания[2043]. Предполагалось поднять его «при начале заморозков… в Кронштадте… и, частью убив, а частью арестовав командный состав, предъявить требования о свержении существующего правительства, изменении государственного строя и прекращении войны». «Чтобы дать знать о начале восстания» петроградскому пролетариату, говорилось в листовке, «флот выйдет из Кронштадта, уже покончив там с офицерами, и даст несколько залпов по Петрограду. Если бы в отношении рабочих последовали крутые меры и рабочих правительство стало бы расстреливать, то флот разгромит весь Петроград, не оставив тут и камня на камне».