Спасти философию неопозитивизма от угрожавшей ей смертельной опасности попытался Карл Раймунд Поппер (1902-1994), вошедший в историю современной европейской культуры как создатель философии критического рационализма. Для понимания существа этой философии необходимо, в первую очередь, как мйе представляется, решить вопрос об отношении этой философии к позитивизму в целом и неопозитивизму в частности. Следует сразу же заметить, что критический рационализм, если и имеет какое-то отношение к позитивистской традиции, то лишь в том смысле, что он исторически — но не логически! — вырастает из последней как своеобразная критическая реакция на позитивизм, полностью противостоя ему по всем основополагающим направлениям. По своей сути критический рационализм есть антипозитивистская доктрина. Поэтому распространенное в нашей литературе обозначение философии Поппера и его последователей как философии постпозитивизма представляется мне совершенно несостоятельным. Оно просто вводит читателей в заблуждение, изначально задавая ему неверную установку на ее восприятие.

Сложившийся как в отечественной, так и в зарубежной философской литературе[1207] стереотип в оценке философского творчества К. Поппера как продолжение позитивистской традиции является совершенно необоснованным и несостоятельным. Правда, в последнее время в отечественных публикациях[1208] всё больше развенчивается миф о приверженности К. Поппера позитивизму. Сам Поппер неоднократно в своих многочисленных публикациях и интервью указывал на антипозитивистский дух своего философствования[1209].

Появлению мифа о Поппере-позитивисте содействовало, по его собственному признанию, то обстоятельство, что первая его книга «Logik der Forschung» (1934), которую он рассматривал как критику позитивизма, по иронии судьбы была опубликована по настоянию М. Шлика и Ф. Франка в издаваемой ими серии «Труды по научному мировоззрению» (Т. 9). В этой серии публиковались программные работы логических позитивистов Венского кружка[1210]. Следует заметить, что сами логические позитивисты считали Поппера «официальной оппозицией» (О. Нейрат), имея в виду хорошо известную им его оппозицию позитивизму. Этим, по-видимому, объясняется тот факт, почему его никогда не приглашали на заседания кружка, хотя, как пишет Поппер, «я с удовольствием бы принял такое приглашение, не только потому, что некоторые из членов кружка были моими друзьями, но и потому, что я пользовался большим уважением среди других членов»[1211].

Что касается содержательной стороны обсуждаемого здесь вопроса, то, как мне представляется, философия К. Поппера не только резко расходится со всей позитивистской традицией, но и прямо противостоит ей. Разумеется, существует историческая и логическая преемственность обсуждаемой Поппером проблематики, и это естественно, поскольку весь историко-философский процесс опирается на этой преемственности проблем. Однако по характеру самой постановки и способа осмысления этих проблем между Поппером и позитивизмом проходит глубокая демаркационная линия, которая разводит их по разным полюсам.

Не затрагивая второстепенные моменты этого противостояния, я укажу на то, что расхождение К. Поппера с позитивистской традицией прослеживается в первую очередь по линии отношения к фундаментальной философской проблеме, пронизывающей всю историю европейской философии — проблеме обоснования знания.

Прежде всего, общая программа позитивизма, в частности, логического, развивается в русле классической эмпирической традиции, принимающей за единственный надежный источник знания чувственное восприятие, и классического идеала рациональности, основание которого образует вера в возможность строгого, абсолютного достоверного знания. Этот классический метафизический миф о существовании достоверных (надежных) оснований человеческого знания и лежит в основе так называемой фундаменталистской методологии, которой в целом следует также позитивистская традиция на всех этапах развития.

Поппер же в этом отношении принадлежит к совершенно иной, прямо противоположной, антифундаменталистской (критицистской) традиции, стиль философствования которой определяется такими фундаментальными положениями, как идея погремимости человеческого знания и вытекающие из нее принципы интеллектуальной ограниченности (сходный с сократовским «я знаю, что я ничего не знаю»), интеллектуальной честности (готовность видеть и осознавать свои ошибки), просветительства, рациональной дискуссии, являющиеся движущим фактором роста человеческого знания.

Если логический позитивизм решает проблему обоснования знания, .опираясь на свой знаменитый принцип верификации, то Поппер в этом отношении переосмысливает самую постановку данного вопроса. Он полагает, что традиционная эпистемология, в том числе и позитивистская, заблуждались, так как они смешивали вопрос об источнике знания с проблемой обоснования. Поппер убедительно показывает несостоятельность традиционного рационализма и эмпиризма в решении вопроса об источниках знания, ибо тот и другой исходили из ошибочного предположения, что Истина очевидна. Декарт, как известно, основывал свое учение об очевидности истины на идее о правдивости бога.