Шрифт:
Интервал:
Закладка:
II
Ты к знаниям стремись, велик твой путь,
Не проводи и дня впустую – в этом суть.
(Джами)
После новогодних праздников 1970 г. главным стало развернуть работу по якутской теме, в основном, по коррозии бетона и арматуры в сваях; в отношении бетона проблем не было, требовалось лишь подобрать наилучший его состав с применением гидрофобного цемента; а вот коррозию арматуры надо было исследовать, поставив ряд экспериментов, и продолжительное время ждать результатов. Начиная исследовательскую работу в лаборатории бетонов, мне, имевшему специальность ПГС, надо было основательно заняться изучением теории, иными словами – самостоятельно пройти вузовский курс «Строительные материалы» по разделу вяжущих, растворов и бетонов; его в РИСИ изучали студенты по специальности «Строительные изделия и детали», и о нём я понятия не имел; начал с нуля, поскольку в свои тридцать четыре года был только новичком, который должен многое ещё познать и запомнить; набрав в городской библиотеке вузовских учебников, штудировал их тщательно, делая нужные выписки, ибо знал, что каждая минута должна служить делу моего образования; прекрасно понимал, что это было необходимо не только для текущей работы, но и для успешной сдачи экзамена при поступлении в аспирантуру; в результате напряжённой работы (слава Богу, что этим можно было заниматься не только дома по вечерам и в выходные дни, но и в рабочее время), я за год с небольшим изучил весь курс и получил необходимые знания; как говорится: «если ты понял, что знаешь мало, значит, ты уже получил высшее образование». Думаю, есть не так много людей, которые в 34 года начнут, не теряя ни минуты времени, самостоятельно изучать учебный курс по новой специальности, отказываясь от наслаждения всеми радостями жизни, и ежедневно, в течение полутора лет работать часто по вечерам за письменным столом не разгибая спины, словно подёнщик, во имя достижения поставленной цели.
Мне следовало ознакомиться и изучить немалые материалы НИИЖБа (указания, рекомендации, инструкции и пр.), касающиеся применения химических добавок для бетонов, а заодно узнать имена исследователей, с которыми придётся сотрудничать в будущем; среди них главной фигурой был профессор, д.т.н. Сергей Андреевич Миронов, а его монография «Теория и методы зимнего бетонирования» стала на долгие годы моей настольной книгой; также пришлось срочно осваивать прибор «Вик̀а» для определения сроков схватывания цементов с химдобавками, для чего Петрусев мне в помощь выделил лаборантку Тому Петухову, которая работала под руководством инженера-химика Негадовой; моей задачей было подготавливать задания, анализировать результаты, корректировать составы смесей, чтобы, наконец, оптимизировать их состав.
III
Я стал усиленно искать тему для своей будущей диссертации и остановился на исследовании химических противоморозных добавок в бетон, в том числе новой химдобавки – содопоташевой смеси, свойства которой были совершенно не изучены; одновременно я выяснил, что требуется обязательно сдать три кандидатских экзамена: иностранный язык, философию и экзамен по специальности; в октябре записался на вечерние занятия по немецкому языку, которые начались сразу после праздника 7 ноября; назначенный срок не оставлял мне выбора, надо было возможно скорее сдать экзамены, и я не видел другого пути. Собралась группа из 15 взрослых людей разных профессий и возраста; один из них, сидевший рядом со мной, геноссе Порохнявый – худющий молодой мужчина с острым подбородком, на котором торчала клином, или вернее мочалкой, небольшая, всегда скомканная бледно-рыжеватая бородёнка; я спросил его: «Какая у Вас тема диссертации?», – «Енисейские ряпушки, – пояснил ихтиолог, – их около тридцати видов в Енисее и в его притоках»; но это я слову.
Занимались мы два раза в неделю в аудитории пединститута на ул. Мира; нашим преподавателем была женщина средних лет, Людмила Сергеевна, работавшая на кафедре немецкого языка: немного выше среднего роста, чёрные глаза оживляли её смуглое и очень приятное доброе лицо; очень красивая, или, возможно, прежде славилась красотой, или могла быть красивой. И сразу же я почувствовал неуклюжую стеснительность – ту самую стеснительность, свойственную мне только тогда, когда рядом появлялась женщина, которая хотя бы немного мне нравилась; одета она была скромно, но со вкусом. Начались занятия, и мы увидели её спокойным ответственным педагогом, в высшей степени одарённым скромностью и осторожностью; очень повезло, что эта симпатичная черноволосая женщина с правильной речью, которая вела такие занятия впервые, очень старалась научить нас языку; мы имели ранее только школьную подготовку, и, нечего греха таить, основательно забыли немецкий, поэтому начали почти с нуля; занимались грамматикой, а дома должны были учить слова, количество которых увеличивалось с каждым занятием; кроме этого нам рекомендовалось читать и переводить немецкие газетные и журнальные статьи; я составил в тетрадке словник, где в левом столбце слова были по-немецки, а в правом – по-русски; в середине была линия изгиба, так что заучивать слова в транспорте или в любые свободные 5-10 минут, было удобно; я и сейчас перед поездкой в какую-либо страну поступаю так же. В первое время меня не оставляло ощущения напряжённой неловкости, на занятиях я был скован, стеснялся, как и некоторые другие, боялся опозориться из-за плохого языка; но Л.С. сказала, что прекрасно видит наше плохое знание, и стесняться ошибок не следует, поскольку в этом и состоит смысл любого обучения; она он была права, совершенно права, и скоро всё вошло в норму.
Я забыл ранее отметить: мне понравилось на новом месте работы, что в институте был заведён чёткий порядок: первая половина дня считалась творческим временем, запрещалось шуметь, ходить по зданию, отвлекать сотрудников разговорами, звонить по телефону и прочее; но с 10-00 можно посещать нашу научную библиотеку, в которой библиографы всегда были готовы помочь, найти нужные публикации, отчёты, доклады, сборники и инструкции, в т.ч. Канады, США, скандинавских стран, ФРГ, ГДР; библиотека НИИ получала оттуда периодику, хотя и с большим опозданием, как
