в плачевном избытке; обилие того самого времени, какого мне всегда так не хватало, и когда работал в Берёзовке, и когда строил БЛПК, и когда строил объекты Ростсельмаша, и когда работал на строительстве КРАЗа. Казалось бы, наконец, мне представилась возможность отдохнуть от перенапряжения, вызванного постоянной необходимостью работать, думать, говорить… Великое это искусство – отключиться от треволнений, всё равно, что заснуть под шум и адский грохот, при ярком свете, бьющем в глаза; но оказывается, не так-то просто заставить себя не думать, этому тоже нужно учиться и переучиваться; никак не хотела отвязаться профессиональная привычка многое запоминать, хотя сейчас можно было себе позволить разгрузить память; теперь я был вправе забыть многое из того, что не позволял себе забывать, работая на стройке. И тут я убедился, что мне не удаётся забыть ничего из того, что я разрешил себе предать забвению; забывчивость не хотела являться ко мне, и память моя оставалась отягощённой всем, что надлежало помнить строителю, но что совсем не было нужно на новой работе; конечно, память – одно из самых ярких проявлений человеческого интеллекта, и памятливость – клад; но всё-таки страшно было бы сознавать, что мы ничего не в состоянии забыть, что мы всё запоминаем навсегда.

II

Теперь я был свободен после работы и мог больше времени уделять Гале, Кирюше и маленькому Саше, за которым некоторое время ухаживала приехавшая ненадолго тёща; по выходным дням мы ходили на набережную осматривать корабль-музей «Св. Николай», находящийся на вечной стоянке (разве можно было рассказывать при социализме, что Ленин плыл на «Святителе Николае», да ещё и Николе-Угоднике, хотя люди всё это знали).

Весной в КПИ начиналась защита дипломных проектов и кафедра ТСП обратилась к Фролову, чтобы он стал рецензентом, и он привлёк меня к этой хорошо оплачиваемой побочной работе, поскольку я имел опыт рецензирования, полученный в техникуме КРАЗа; так я познакомился с Борисом Прокопьевичем Колупаевым, заведующим кафедрой ТСП; мои рецензии ему нравились, и он предложил мне читать курс ТСП вечерникам и заочникам. Это было хоть и небольшое, но подспорье к заработку, и я согласился; пришлось не только составить объёмный конспект предстоящих лекций, но и научиться их читать студентам; я перенял опыт хороших лекторов, например, американца Терещенко, в частности: в начале каждой лекции, чтобы организовать и настроить слушателей, объявлял им, о чём намерен рассказать и для чего это пригодится строителям в будущем; на первых порах было трудно, но мне нравилась сама возможность преодолевать себя в новом деле.

В наш отдел иногда обращались небольшие строительные организации с просьбой разработать технологические схемы с привязкой монтажных кранов и за эту «халтуру» Фролову и мне платили хорошие деньги.

IV

В конце июня я проводил Галю с детьми, они улетели в Ростов; в самолёте она сидела с шестимесячным Сашей, а Кирюша всю дорогу шастал по проходу и помогал стюардессам, которым он очень нравился; в Ростове Галю встретила вся многочисленная родня, всем хотелось разглядеть Сашу и при этом сильно шумели, неприятно дёргали Галю так, что она до сих пор вспоминает об этом с неудовольствием; через несколько недель Галя и Кирюша, оставив Сашу с бабушкой, поехали на море; прежний руководитель Гали, декан факультета по работе с иностранными студентами, пригласил её за небольшую плату отдохнуть в престижном лагере для иностранных студентов, находящемся в Вардане; Кирюша с удовольствием общался с африканцами. Однажды на пляже Галя случайно встретила семью своей подруги Эли Беляковой и Юры Кувичко, моего однокурсника, которые приехали в отпуск из Казахстана, они отдыхали поблизости в военном санатории. Проводив Галю и Киру в Ростов и на море, я некоторое время стал вести вольную жизнь – свободные вечера, да и два выходных дня были также свободными; иногда я позволял себе поведение плейбоя, это могло плохо кончиться, к счастью, быстро одумался, а о подробностях промолчу.

V

Летом нами была окончена подготовительная работа по каталогам и предстояла командировка в Волгоград с целью изучения методики работы на табуляторах в местном Оргтехстрое; группа в составе шести человек во главе с Фроловым вылетела прямым рейсом в Волгоград; хорошо помню: когда в пять утра самолёт приземлился, мы вышли на лётное поле, то поразились жарой с высокой 30-градусной температурой, т.е. никакой утренней прохлады не было; нас устроили в милицейском общежитии, расположенном очень далеко от центра; кстати, я впервые узнал, что город Волгоград тянется вдоль Волги относительно узкой полосой на протяжении 75 километров – это, наверное, рекорд; общежитие располагалось в цокольном этаже большого жилого дома: длинный коридор с уборной в конце, по его обеим сторонам комнаты; утром из-за скученности людей в умывальной комнате, мы шли к уличной колонке, чистили зубы и умывались по пояс; по вечерам в общежитии стоял гвалт – милиционеры во всю пьянствовали и шумели до полуночи; наше общение с их бытом развеяло положительное представление о полувоенной советской милиции, как образцовой и культурной.

В первый день работы нам предоставили специалиста, молодого мужчину лет тридцати пяти, был он несколько суховатым, жилистым и очень сильным; спокойный, немного медлительный, толковый человек с добрым лицом. Он показал работу машин-табуляторов, а затем перешёл к рассказу о создании перфокарт; к полудню стало настолько жарко в помещении, что заниматься стало трудно; преподаватель предложил со следующего дня перенести занятия на берег Волги, что, по его мнению, будет более продуктивно. Утром мы собрались на набережной, запаслись едой, пивом и на рейсовом катере переплыли реку, устроились на пустынном песчаном пляже; договорились о режиме работы: 40 минут занятий с ведением конспектов, затем 20 минут купание и так до конца дня; свои вещи сложили у деревьев под обрывом в 30 метрах от воды, но вскоре проходивший мимо местный житель предупредил нас, о том, что за деревьями находится село и местные ребята промышляют воровством; мы быстро перенесли вещи ближе к воде; после обеда стало совсем жарко и нам приходилось часто ополаскиваться и продолжать занятия; начиная со второго дня, мы брали на пляж вкусные астраханские арбузы; в такой комфортной обстановке проходили наши занятия. В выходной мы посетили мемориальный комплекс на Мамаевом кургане и пробыли там почти весь день; я много фотографировал, поскольку абсолютно всё оставляло неизгладимое впечатление; побывали также в музее «Сталинградская битва», где увидели знаменитый меч – подарок английского короля городу-герою. Окончилась наша замечательная командировка, и Фролов разрешил мне задержаться на три дня, чтобы посетить родителей в Ростове; перед вылетом в аэропорту я купил изрядное количество клубники и всю