Зденка умерла 1 мая 1946 г. в госпитале Гольник, куда ее направил Тито в надежде, что ее спасут. Ей было всего 27 лет. По ее просьбе она была похоронена в саду Белого дворца, чтобы остаться вблизи Тито. Ее смерть сильно потрясла его, при этом он не сообщил об этом ни одному из своих товарищей и никого не пригласил на похороны. Кроме него, никто не сожалел о ней[2523]. В угнетенном состоянии он написал длинное письмо Герте Хаас и попросил ее вернуться, ее ответ был решительно отрицательным: «Дорогой мой, Герта Хаас стоит перед мужчиной на коленях только один раз!» [2524] Он также думал и о Цане Бабович, с которой лет десять назад у него были недолгие отношения в Москве, но отказался от этой идеи, поскольку Ранкович сказал, что она «ему не нравится». Цана, одна из героинь сербской КП, страшно разозлилась из-за этого и так и не простила «товарищу Марко» его вмешательство; в 1966 г. она решительно способствовала его падению[2525]. Пепца Кардель позднее подтвердила, что в то время Тито ей и ее мужу предлагал нечто вроде menage а trois, но Кардель отказался. Зденка Кидрич это признание прокомментировала, иронично отметив, что Пепца всё выдумала, поскольку «ее мечтой было стать первой дамой Югославии»[2526].

Однако от потери Зденки Тито постепенно оправился и обратил внимание на Зинку Кунц-Миланову, известную мировую оперную певицу, которая после окончания войны вернулась из Нью-Йорка на родину. Это была великолепная женщина редкой красоты, с манерами королевы, которая, однако, не увлеклась им. Она вышла замуж за генерала Любомира Илича, который прославился еще в годы испанской гражданской войны и потом сотрудничал с французским движением сопротивления. Хотя он не интересовался сплетнями женской части «товарищества», которая негодовала из-за появления новичков, а тем более оперных певиц, в их избранном круге, Тито не начал ухаживать, поскольку понимал, что не может соблазнить жену одного из своих генералов[2527].

В 1946 г. он встретился с одной из популярных советских артисток Татьяной Окуневской, которую называли русской Гретой Гарбо. Тито сказал ей, что не может сразу жениться, но готов открыть для нее все югославские киностудии, все театры. «Поедемте со мной». Но опять-таки не срослось. Кроме того, Татьяна дорого заплатила за ухаживания Тито во время турне по Югославии после войны. Когда Тито исключили из Информбюро, ее отправили в сибирский ГУЛАГ, где она пробыла несколько лет[2528].

Его новой подружкой стала Йованка Будиславлевич, сербка из Лики в чине капитана. Во время войны, в 1942 г., семнадцатилетней девушкой она присоединилась к местному женскому отряду. В сражениях была дважды ранена, но без тяжелых последствий. В конце войны стала комиссаром больницы в Дрваре, затем Хирургической больницы Первой армии. Она происходила из почтенной, но бедной крестьянской семьи и закончила основную школу, что для деревенских девушек было нехарактерно. Будучи проверенным кадром, после войны работала в генеральном штабе ЮНА в Белграде, затем в Нише, с 1945 г. ОЗНА назначила ее администратором Кабинета маршала Югославии. Это означает, что она была сотрудником военной службы безопасности. Что касалось решения бытовых проблем, то у нее в этом был некоторый опыт – в прошлом она помогала своему родственнику, который был владельцем пансиона. Но главным критерием ее квалификации было то, что она имела за плечами безупречный партизанский стаж, была награждена медалью партизанской памяти и другими наградами за военные заслуги и всецело предана партии и ее верховному руководителю. Она встретилась с Тито, будучи сотрудником его личной охраны, созданной по сталинскому образцу, а также по образцу охраны короля Александра Карагеоргиевича[2529]. На службу она ходила в форме, в тяжелых военных сапогах и в пилотке на голове. По одной версии, ее выбрал сам Ранкович, когда Тито был прооперирован в 1946 г. По слухам, которые Лека, конечно, неубедительно опровергал, он ее к нему подтолкнул, чтобы «природа сделала свое». Более вероятно, что Тито с Йованкой познакомил сотрудник НКВД Ивaн Краячич – Стево, который тем самым хотел еще больше укрепить свое положение при дворе, поскольку необразованной уроженкой Лики было легко манипулировать. Как утверждает Копинич, он отправил ее в середине 1945 г. в Москву, где она девять месяцев училась в академии Ф. Э. Дзержинского. «Когда она вернулась, он назначил ее домохозяйкой Тито» [2530]. Это он сделал по приказу своих советских начальников, которые хотели бы иметь в окружении маршала надежного человека. Задача не была трудной, поскольку после мировой войны, как пишет в своих воспоминаниях Войин Лукич, бывший некогда секретарем внутренних дел, ни один человек не мог быть принят на работу у Тито, если его не проверил Краячич и лично не позволил его нанять. Матия Мачек, словенский глава УГБ и близкий друг Тито, добавил, что «Йованка до конца [его] жизни была во всем подчинена Стево»[2531].

Йованка была исключительно красива, с черными густыми шелковистыми волосами, белой кожей, без кокетства, но и не без сдержанной женственности, которая напоминала, пишет Джилас, монахинь или незамужних крестьянок. Тесно скроенная униформа подчеркивала ее привлекательность и стройность ее молодого и здорового тела. У нее было милое лицо и большие черные глаза, которые сияли терпением, уважением и преданностью. Ей было 23 года, в то время как Тито был на 32 старше. Товарищи заметили, что между ними что-то происходит, и не препятствовали этому. «Почему нет? – говорил Коча Попович. – Это совершенно нормально»[2532]. Густав Влахов сообщает: «.однажды, в то время как мы встали в прихожей возле пианино, Йованка Будиславлевич поднялась по ступенькам на первый этаж, чтобы проверить готовность комнат в тот день. Тито повернулся ко мне и сказал, что Йованка “породистая личанка”. Эти слова стали знаком для меня, что Йованка нравится товарищу Тито» [2533].