Третьей подружкой Тито была Герта Хаас, студентка с экономического факультета в Мариборе. Она родилась в 1914 г. в Словенской Бистрице. Происходила из семьи состоятельного юриста, австрийца по происхождению, как неодобрительно отмечали словенские товарищи, она была из мелкой буржуазии. На самом деле она была весьма симпатичной, элегантной и интеллигентной женщиной, которую нельзя было упрекнуть в том, что она не была верна партии. На ее фотографиях юных лет мы видим веселую, улыбающуюся девушку с волшебными глазами актрисы Бетт Дэйвис[2513]. Как полиглот, чей родной язык был немецкий, она легко передвигалась по международным просторам, поэтому не случайно перед войной она выполняла самые необходимые курьерские задания. После войны она поселилась в Белграде, где вышла замуж и родила двоих детей. К Тито она сохранила сдержанное и достойное отношение, притом не забыла, что он отец ее первенца Александра – Миши.

Герта и Тито разошлись в 1941 г., окончательный разрыв произошел в 1943 г. В Загребе перед самым началом войны появилась сербская студентка, изучавшая французский, – Даворянка Паунович – Зденка. Типичное хорватское имя, которое ей дал сам Тито. Для нее он нашел нежные слова, каких не говорил ни об одной из своих женщин: «Прозвище я ей дал по названию ключа, что означает непересыхающий источник быстрой и холодной воды. Обычно он пробивается из-под камня и своим видом радует человека. Зденка была неисчерпаемым источником моих идей и моей интеллектуальной, революционной и политической деятельности. Она была для меня и вдохновение, и телесное удовольствие. До конца своей короткой жизни оставалась моим сильнейшим духовным стимулом»[2514]. Поскольку Зденка находилась в контакте с советскими тайными службами, она в Загребе посещала курсы по радиосвязи, чтобы наладить связь с Москвой. В доме Стеллы и Йосипа Копинича – Ваздуха она познакомилась с Брозом. Когда он с членами Политбюро переселился в Белград, они уже были тесно связаны. Так продолжалось всю войну, Зденка сотрудничала с Тито как курьер и как секретарь, при этом нельзя сказать, что она подходила для такой работы. Она была нервной паникершей и кроме Тито, который был в нее по уши влюблен, никому больше не нравилась, хотя была красивая, стройная, загорелая, с необычными зелеными глазами. «У нее была такая улыбка, такие глаза, которые я не могу забыть», – говорил о ней Йово Капичич, ее первый парень[2515]. Когда в мае 1941 г. Тито появился в Белграде со Зденкой, в партии царило строгое пуританство, которое исповедовали Джилас и Ранкович. Тито приспособился и долго держал свои отношения в секрете. Только весной 1942 г. его товарищи узнали, что он находится с ней в связи, прежде всего это произошло из-за того, что Зденка хотела, чтобы признали ее место рядом с Тито, при этом не скупилась на оскорбления, ссоры, агрессивное и надменное обращение. Вследствие этого все начали ее избегать и не могли понять, как она могла залучить в свои сети такого человека, как Тито. Марьян Стилинович, секретарь партийной ячейки при Верховном штабе, однажды решил открыто сказать Тито, что он и его товарищи думают о Зденке. «Знаю, Марьян, стыдно мне, – ответил Тито, – но без этой женщины не могу прожить ни минуты!»[2516]

Весной 1942 г., когда, как говорят, Зденка родила ребенка, которого они отдали на воспитание, чаша терпения ближайшего круга Тито переполнилась. На Фоче созвали встречу, на повестке дня которой стоял только один пункт: отношения Тито и Даворянки Паунович. Один из сопровождающих Тито в связи со сложившейся ситуацией даже потребовал его исключения из партии из-за недостойного поведения. Но Тито был непреклонен: «Я без нее не могу! Делайте что хотите»[2517]. В том, что он притащил с собой любовницу на войну, он был не одинок, так поступали и другие члены Верховного штаба. «Мало-помалу, – рассказывает Дедиер, – я понял истину: в партизанских частях были строгие наказания для всех нарушителей запрета на половую жизнь, за исключением тех, кто эти предписания разработал»[2518].

Что касается Тито, то все в его окружении надеялись, что он опять сойдется с Гертой Хаас. В 1943 г. немцы поместили ее в усташский лагерь и отпустили через несколько месяцев во время обмена пленными. После страданий, которые явились причиной попытки самоубийства, весной 1943 г. Герта в сопровождении Джиласа из Сараево отправилась в Верховный штаб, который располагался в одном лесу. Во время поездки Джилас ничего не сказал о Зденке, и казалось, что Герта о ней тоже ничего не знает. Был дождливый день. Она вошла в землянку, где были Тито и его «секретарша». Тито брился (он делал это каждый день, даже в самые трудные моменты)[2519]. «Что она здесь делает?» – спросила Герта. «А что делаете здесь вы?» – спросила Зденка. «Или я, или она», – сказала Герта. «Нет, я ухожу», – ответил Тито[2520]. Тогда Герте пришлось встретиться лицом к лицу с горькой правдой: Тито ее бросил, она расплакалась на плече у Джиласа, и смирилась с этим. Она с храбростью пережила операцию «Шварц» и весной 1943 г. вернулась из Боснии в Словению. Во время наступления Зденка окончательно потеряла голову, что вызвало волну критики в окружении Тито. «Вела себя так, – саркастично отмечал Джилас, – словно главной целью немцев было именно ее уничтожение». Когда после ее очередного нервного припадка Тито спросил командира своей личной охраны, что ему с ней делать, тот ему ответил: «Если бы я был на вашем месте, товарищ Тито, я бы позволил ее пристрелить»[2521].

В конце войны Зденка заболела туберкулезом, который развился у нее из острого воспаления легких и, вероятно, этот процесс начался давно, что частично объясняло ее вспышки гнева, страхи и странное поведение. В июле 1944 г. ее отправили на лечение в Советский Союз, но безуспешно, поскольку она отказалась от прописанного лечения. Когда осенью 1944 г. Тито посетил Москву, Зденка заставила его забрать ее домой, хотя опасная болезнь так и не была вылечена. Вопрос жизни и смерти зависел в тот момент от дисциплинированности пациентки, которая, как сообщает Густав Влахов, была далека от понимания ситуации[2522]. По возвращении в Белград ее редко можно было увидеть. Она появлялась с болезненной улыбкой на лице, говорит Джилас, словно хотела оправдаться. Одновременно она педантично занималась обихаживанием Тито и была очень ревнива в этом отношении. Адъютанту Тито Моме Джуричу она так и не простила, что тот разрешил Герте Хаас посетить сына Мишко, который тогда жил в Белом дворце.