Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из постановления о возбуждении уголовного дела:
Днем 19 февраля 1966 года в общежитии вагоноремонтного завода № 1 была убита множественными (всего 42) ударами топором и ножом по голове проживавшая здесь технолог завода Катерина Иванцова 1940 года рождения (то есть на момент убийства ей было 25 лет). Общежитие находится на четвертом этаже и отдельно расположено в трехкомнатной квартире дома 48 по пр. Карла Маркса города Ленинграда. Помимо Иванцовой там проживало еще 10 девушек. Все они, за исключением Катерины, ушли в 7 утра на работу. Иванцова осталась в связи с подготовкой к защите дипломного проекта (обучалась на заочном отделении Ленинградского техникума химической промышленности). Труп Иванцовой обнаружила ее соседка, когда возвратилась с работы. На месте происшествия обнаружены топор и нож. Около трупа лежали обломки стула.
Судя по описанию места трагедии, девушка с кем-то боролась, она отчаянно пыталась вырваться из рук «темных сил».
Из показаний свидетельницы:
Я пришла домой около 15 часов. В комнате стол был сдвинут, кровать Иванцовой тоже была сдвинута. На полу валялось разбитое зеркало и книги Иванцовой. Ближе к дверям лежала она сама, голова у нее была разбита. Рядом была лужа крови. Пятна крови были также на моей кровати на покрывале.
Разбитое зеркало – не признак ли это чего-то мистического? И почему преступник разбросал книги?
Позже выяснится, что из общежития были похищены демисезонное пальто, валенки, халат, головной платок, простыня и две наволочки, а также кошелек с 21 руб. Преступник мог пытаться запутать этой кражей следы.
Следствие стало отрабатывать несколько версий. Одна из них – убийство из ревности. Соседки погибшей рассказали, что Катя была девушкой довольно скрытной, но они часто видели ее в компании с неким Генрихом. Он приходил почти ежедневно, они вместе читали, ходили в кино. По словам соседок, относился к ней он очень хорошо, во всем помогал и поддерживал, смотрел восхищенными глазами влюбленного мужчины.
Но от любви до ненависти ведь совсем недолог путь?
Генриха нашли быстро. Им оказался 41-летний Тимофеев, который работал старшим архитектором на одном из крупных питерских предприятий. Архитектор был потрясен смертью возлюбленной настолько, что с трудом мог собраться с мыслями. Гибель Кати его будто самого уничтожила.
Передо мной протокол допроса, сухие строчки:
С Иванцовой Катей я знаком с мая 1963 года. Познакомился случайно в трамвае. Стали часто встречаться, подружились, собирались пожениться. Катя – честный, хороший, верный человек, у людей вызывала симпатию.
Архитектор рассказал, что Катя мало общалась со своими соседками по общежитию, потому что в основном это были девушки, как он выразился, «довольно легкого поведения». Одну из них, по имени Таня, с которой у Кати были натянутые отношения «из-за аморального поведения», выселили в итоге из общежития. И вот она винила в этом Катю. Собирая вещи, даже бросила: «Ты меня еще попомнишь». Вспомнил архитектор, что Катя, будучи секретарем комсомольской организации на заводе, отругала какого-то парня. Тот подошел к ней с похожими словами: «Ты меня еще вспомнишь».
Вот, собственно, и все потенциальные враги. Других не было.
В последний раз я видел Катю 17 февраля 1966 года. Я был у нее, помогал ей делать диплом. Мы должны были встретиться с ней 19-го числа в 16 часов 20 минут около моей работы. Катя не пришла. Когда я вечером приехал к ней, узнал, что Катя убита. Кто мог это сделать, мне неизвестно. Могу предположить, что Таня…
Я был женат, но развелся. С женой, точнее, бывшей женой, мы живем в одной комнате. Она Катю видела точно не раз. Дней 7 назад она уехала в отпуск, но куда – я не знаю, мне она об этом не сказала.
Итак, круг потенциальных преступников был очерчен бывшей женой архитектора, бывшей соседкой Таней и неким рабочим завода. Всех троих довольно быстро опросили. У всех было железное алиби, как и у самого архитектора.
Несчастный Генрих изо всех сил старался помогать следствию и, похоже, на самом деле не мог понять: за что убили его возлюбленную? Разрываемый горем, он приступил к созданию памятника Кате. Сколько времени на это ушло – неизвестно, но есть воспоминания женщины, которая видела надгробие уже в том же 1966 г. Запомнила она мелкие красные розы, которые смотрелись на белоснежном мраморе как капли крови. Никто не помешал ему установить этот памятник с мистической надписью (черную краску на белом камне, которая со временем стиралась, кто-то периодически подновлял). Судя по всему, у Кати не осталось никого из близких родственников. Архитектор был ей всем – и возлюбленным, и другом, и братом, и отцом.
Следствие словно ходило по кругу. Что у него было? Около трупа нашли пакет с продуктами – пачка пельменей и котлеты, хлеб, морковь, картофель. Сама убитая лежала, одетая в пальто. Так что сделали вывод: убили ее после возвращения из магазина. Преступник или поджидал ее около квартиры, или она его нечаянно застала за ограблением.
Топор и нож, как оказалось, принадлежали девушкам, проживающим в квартире. Катя как-то даже обмолвилась своим соседкам, что ничего не боится, и если придут преступники, то у нее есть на этот случай топор. Еще обнаружили отпечатки пальцев неизвестного человека. Свидетели вроде как видели женщину в зеленом пальто, с которой в тот день ссорилась Катя на лестничной площадке. На этом все.
Все ниточки обрывались. Никто не мог вспомнить что-то конкретное, прямо мистика какая-то. 13 июня 1966 г. следствие было приостановлено за «неустановлением виновного».
Возобновили следствие в октябре, когда совершенно случайно под подозрение попала проводница Матрена Давыдова 1936 года рождения. Ее муж нашел у нее чужой паспорт и принес в милицию. Оказалось, годом раньше Матрена украла этот паспорт и дорогое пальто у знакомой. По документу смогла сдать вещь в ломбард, получила 70 руб. Когда стали разбираться и опросили Матрену, она призналась в убийстве Кати Иванцовой.
Я родилась в городе Огре Латвийской ССР. Моя мать умерла, когда мне было 10 лет. Воспитывал меня отец, который был рабочим на лесозаготовках. Вышла замуж в 19 лет и переехала в Ленинград. Отношения с мужем плохие, он подал заявление на развод. К нашему ребенку он относится совершенно равнодушно, сыном своим не считает, хотя тот таковым ему является. Вчера в суде должно было рассматриваться дело о нашем разводе. Суд не состоялся, так как