там пальцем не тронет, кому она нужна, дура. Здесь быстрее скурвится. Ну так я жду тебя. Придешь, не кинешь? А то ведь все равно разыщу и удавлю, как последнюю паскуду.

– Приду, – тихо ответила Зинаида, неспешно выпрямилась, наигранно весело оглянулась и пошла дальше по улице, все так же беспечно помахивая сумочкой. Только теперь в ее походке не было той легкости, которая замечалась прежде.

Глава VIII

Непредвиденно сорвавшаяся операция с привлечением военных на следующий день отрыгнулась всему отделу. Но, конечно, больше всех пострадал от праведного гнева высокого начальства капитан Орлов, как непосредственный ее организатор. Клим наперед знал все, что скажет ему начальник Управления областного НКВД, генерал-майор Пресняков Климент Петрович, его долгую занудную речь капитан принял со смиренной покорностью. А еще он по своему профессиональному опыту знал, что у всякого, даже самого разгневанного начальника, запала хватает не больше чем на полчаса.

Набравшись терпения, Орлов с виноватым видом стоял навытяжку, неотрывно глядя на циферблат больших напольных часов, стрелки которых уже подходили к тридцати минутам с того момента, как генерал принялся его распекать. Он со стоическим спокойствием принял слова о бездарно организованной им операции. Было заметно, что Климент Петрович, находившийся уже в довольно пожилом возрасте, начал помаленьку остывать, как вдруг Клим услышал от него такое, чего никак не ожидал услышать:

– Орлов, если у тебя через неделю не появится никаких явных результатов по раскрытию банды, я буду вынужден просить Москву прислать к нам бригаду специалистов из МУРа. У нас под носом целый год действует банда, а мы не можем выйти на ее след. Я уж не говорю о том, чтобы ее поймать.

– Ну знаете, товарищ генерал-майор, – до глубины души возмутился оскорбленный Орлов, мигом потеряв всякую осторожность, – это уже удар под самый дых нашему отделу! Мы что же, по-вашему, ничего не делаем? А сколько мы уже убийц, воров, растратчиков социалистической собственности, грабителей и другой подобной сволочи задержали! А вы мне такое говорите…

– Орлов, я смотрю, ты совсем зарвался, – осадил его Пресняков, сверкнув в сторону капитана суровым взглядом. – Это ты будешь перед своими подчиненными выпендриваться, а мне тут отговорок твоих не надо. Я все сказал. Свободен!

– Есть! – буркнул Клим, не скрывая своего недовольства, развернулся и с обиженным видом вышел, громко хлопнув тяжелой дубовой дверью.

Проводив рассерженным долгим взглядом одного из лучших сотрудников уголовного розыска, генерал-майор Пресняков сокрушенно покачал породистой седой головой.

– Эх, Клим, Клим, – сказал он негромко сам себе и пальцем потрогал глубокий шрам от бандитской пули возле уголка правой губы, – одно ведь дело делаем. – Он усталым жестом вынул из кармана генеральских галифе светлый платок, болезненно поморщившись, тщательно промокнул лоб. – Чего же обижаться-то? Воевать с ними надо, а не обижаться.

Орлов шел широким быстрым шагом по коридору. Опустив лобастую голову, он яростно вращал колючими от негодования глазами и совсем не замечал встречных сотрудников, которые, видя его крайне раздраженное состояние, старались поспешно уступить дорогу, чтобы случайно не пострадать от его напора.

– Из МУРа он вызовет, – глухо бормотал под нос Клим. – Да хоть самого черта из преисподней вызывай. Толку-то, ежели зацепиться не за что! Зацепка, за-цеп-ка нужна! – почти простонал он и в отчаянии так резко взмахнул рукой, что шедшая навстречу сотрудница испуганно шарахнулась в сторону, выронив папки. – Пардон, – буркнул Орлов, торопливо присел на корточки, собрал бумаги, без должного почтения сунул их растерянной девушке в руки и пошел дальше по коридору, грозя непонятно кому крепко сжатым кулаком: – Деятели!

Одолеваемый горькими противоречивыми чувствами, Клим подходил к своему отделу.

– Да-а, не выгорело у нас это дело, – печальным тенорком рассуждал Шишкин, невольно прислушиваясь к голосам в коридоре. Он сидел на диване, тяжело облокотившись на колени, до хруста в суставах нервно мял свои крупные руки, неотрывно глядя исподлобья на входную дверь – как, впрочем, и все в отделе, – дожидаясь возвращения Орлова от высокого начальства. – Намылит теперь генерал нашему Климу шею, и нам перепадет.

– Но двоих все же завалили, – неуверенно возразил Журавлев. – Пускай и не мы, а солдаты…

– Так третий-то все равно убег! – зло выкрикнул Васек Федоров. Он порывисто вскочил со стула и принялся быстрыми шагами ходить взад-вперед по комнате. – Ищи его теперь свищи! Если бы военные его вчера взяли, я бы из него всю его поганую душу вместе с потрохами вытряс. Он мне бы все рассказал о своих приятелях-бандитах.

– Сядь! – прикрикнул на него Капитоныч. – Не маячь перед глазами, и без тебя тошно.

Резко распахнулась дверь, и в кабинет стремительно вошел Орлов. Присутствующие, будто по команде, одновременно повернули в его сторону головы, настороженно ловя каждое движение своего начальника, стараясь угадать, что произошло в кабинете у генерала.

Орлов так же с грохотом захлопнул за собой дверь, прошел на середину комнаты, остановился, оглядывая злыми прищуренными глазами напряженные лица товарищей. В тяжком ожидании прошла целая минута, прежде чем Клим проронил первое слово.

– Кто-нибудь угостит меня папироской? – неожиданно спросил он, когда все уже отчаялись услышать от него что-нибудь доброе. – С утра не курил, уши опухли.

Федоров, который находился к нему ближе всех, с поспешной услужливостью вынул из кармана галифе пачку «Казбека», ловко выбил одну папиросу и подал Орлову, не сводя с него внимательных глаз. Клим с молчаливой сосредоточенностью размял ее пальцами, сунул в уголок потрескавшихся губ и все так же, не проронив ни слова, протянул Федорову раскрытую ладонь. Понятливый Васек быстро достал из другого кармана спичечный коробок и аккуратно положил его в руку капитана. Орлов встряхнул коробок у своего уха, прислушиваясь к шуршанию внутри него спичек, и не спеша прикурил. От удовольствия он даже прикрыл подрагивающие веки и медленно выпустил вверх сизое густое облако дыма.

– Хорошо! – отрывисто сказал Орлов и, немного погодя, вновь с чувством повторил: – Хорошо!

С тревогой наблюдавшие за его действиями товарищи незаметно переглянулись.

– Вы не кисейные барышни, чтобы друг другу глазки строить, – неожиданно заявил, усмехнувшись, Орлов, от острого взгляда которого не ускользнуло тревожное ожидание подчиненных, – вы сотрудники уголовного розыска, гордость нашей советской правовой системы. Но это все прелюдия, а вот теперь вам важное поручение. Значит так, Федоров, берешь Заболотникова и катите с ним в Покрово-Пригородное. Вчера звонил наш старый знакомый, заведующий Котеночкин: появился там некий свидетель… старушка одна, гражданочка Сиркина Елизавета Хромовна, 1871 года рождения. По ее словам, она как будто бы видела краем глаза, что накануне к погибшему в огне сторожу приходил какой-то военный… Дотошно расспроси ее, что да как. Все,