– Показывай!

Возле разбитого окна, обсыпанный острыми осколками стекла, уткнувшись бородой в лопухи, в луже черной крови лежал один из налетчиков. Его спина была наискось прострелена очередью из автомата: окровавленные отверстия через равные промежутки пухли вырванными клочками заношенного черного пиджака. В откинутой в сторону руке бандит крепко сжимал немецкий «Шмайсер». Вокруг валялись пустые автоматные гильзы.

– Собаке собачья смерть, – сказал с отвращением Орлов и зло пнул носком своего сапога толстую подошву бандитского кирзового сапога. – Показывай, где второй?

Другой бандит, молодой по возрасту, висел вниз лицом, неудобно перегнувшись через жерди небольшого ограждения, не успев перелезть. Под ним валялся выроненный из рук пистолет «Вальтер». Выцветшая облезлая рубаха задралась, и на оголенной спине синела нечеткая наколка церковных куполов.

– Зэк, три ходки, – определил Орлов. – Видно, ничему его не научила зона. Никакой жизни от этих сволочных людишек нет! – с досадой крякнул капитан и повернулся к Худякову: – Давай, лейтенант, рассказывай, как все произошло, как вы с железнодорожного вокзала попали сюда?

– Я со своим взводом находился на вокзале, – принялся с жаром рассказывать лейтенант, помогая себе резкими жестами рук, видимо, чтобы его слова лучше доходили до Орлова, который хмуро смотрел на него исподлобья и при этом усиленно думал о чем-то своем. – Ждали вечернего поезда, чтобы вернуться в часть, потому как бандиты на поезд не напали и нам здесь больше делать нечего. Вдруг слышим выстрелы. Я сам был на фронте и сразу смекнул, что стреляют из «Шмайсера». Думаю, дело нечисто, мы и побежали сюда. Смотрим, а тут бандюганы атакуют отдел милиции, перестрелка идет. А изнутри местный участковый один отстреливается. Если бы мы вовремя не подоспели, конец бы ему. Эти твари из него решето бы сделали. Вот и все.

– Участковый где? – спросил Орлов. Он оглядел испещренные пулями стены, потрогал перебитую автоматной очередью раму; хотел было заглянуть внутрь, но помешала решетка.

– У себя он, раненный… в голову.

– Понятно, – буркнул Орлов, резко повернулся на каблуках и широким шагом направился вокруг здания к входу, на ходу продолжая внимательно оглядывать прилегающую местность. – По всему видно, прознали, что готовится на них засада, вот и решили отомстить… Пока мы в лесу были, они здесь хотели по-быстрому свои бандитские делишки провернуть.

Белый как мел Сердюков, горестно сгорбившись, сидел на диване. Обхватив окровавленными руками голову, перевязанную красными от крови бинтами, он монотонно раскачивался, морщась от боли, и время от времени скрипел зубами.

– Вот сволочи, – невнятно бормотал он себе под нос, – чуть не застрелили к чертям собачьим. Прямо как вдругорядь родился.

Вошедший Орлов с сочувствием поглядел на милиционера, затем повел вокруг хмурым взглядом, пристально отмечая про себя изрешеченные пулями плакаты на стенах, простреленный портрет Сталина, валяющийся на боку стол, за которым, очевидно, прятался, отстреливаясь, участковый, гильзы от его ТТ, загустевшую лужицу крови на полу.

– Сердюков, – окликнул он милиционера, знакомого по совместной работе в органах, – рассказывай, как ты до такой жизни докатился?

– Чего тут рассказывать, – еще больше сморщился Сердюков то ли от неуместной шутки старшего оперуполномоченного, то ли от невыносимой боли в голове. – Сижу я, значит, за столом, документы оформляю… и не чую, что нахожусь под прицелом через окно. А потом выстрел! Пуля прямо возле виска свистнула, я слышал. Во как! Хорошо, промазал этот бандюган. Думаю, солнце ему помешало, стекло блеснуло, а он как раз в это время и пальнул. Я, конечно, сразу на пол, потом к двери на пузе подполз и сразу ее на задвижку. А потом такая пальба началась – мама не горюй. Отстреливался, пока патроны были; думал, уж каюк мне, а тут вон солдаты подоспели, дай им бог здоровья. Хорошо, что налетчики сразу в дверь не ломанулись. Должно быть, знали, что я на запоре ее держу на всякий случай, вот и не рискнули. А то бы… – Сердюков безнадежно махнул рукой и замолчал, уйдя в себя, все еще не веря, что обошлось. – Башку вот слегка задело.

– С их стороны были какие-нибудь угрозы? – спросил Орлов. – Ну там, типа, мы тебя… и так далее.

– Да как же не были-то?! – с горечью воскликнул Сердюков и даже содрогнулся от неприятных воспоминаний. – Грозились меня заживо зажарить, чтобы я в другой раз не вздумал солдат из области вызывать.

– Вон оно что, – хмыкнул Орлов. – Они подозревали, что это ты, Сердюков, навел нас на их лежбище. Вот и решили тебе отомстить, чтоб впредь неповадно было. Только здесь они крепко просчитались. Хотя… ведь кто-то же донес им о нашей операции.

– Одного из налетчиков я узнал, – неожиданно заявил Сердюков. – Местный урка по кличке Чекан. А вот тех двоих, которых застрелили, не знаю. Скорее всего, откуда-то из деревень – здесь их много в округе. Только и Чекана уже не найти, даже если он и спрятался здесь у кого-нибудь. А уж ежели через Ворону переправился, то ищи-свищи его. Белый свет большой.

– Рано или поздно мы все равно его возьмем, – твердо заверил Орлов. – И не только его одного, а всю банду.

* * *

Пока оперативники обследовали местность, производили необходимые мероприятия, связанные с покушением на участкового милиционера, в это самое время у Зинаиды состоялся разговор со скрывавшимся Чеканом. Зинаида случайно встретилась с ним на одной из улочек Инжавино. Она уже подходила к своему дому, когда ее кто-то неожиданно окликнул из заброшенного палисадника, непролазно заросшего высокой полынью и крапивой.

– Зинка, Мальвина, – услышала она негромкий мужской голос, – подь сюда. Это я, Чекан.

Зинаида остановилась у палисадника, делая вид, что рассматривает подвернувшийся каблук, нагнулась и принялась незаметно озираться, чтобы исключить слежку.

– Чего тебе? – спросила она, едва шевеля губами, переживая, что вдруг ее застанет Орлов, который, по всему видно, не зря сюда приехал. Ее красивые слегка срезанные наискосок ноздри трепетно дрожали, нервно вдыхая острые полынные запахи. – Говори быстрее.

– Зинка, меня ранили в ногу, – зачастил Чекан. – Я рану перевязал бельевою веревкой… временно. Я буду ждать тебя в сарае у реки, принеси бинты или какие-нибудь там чистые тряпки. Сегодня хотели мочкануть легавого, да нарвались на солдат. Двоих наших завалили, Косматого и Ботву. Мне одному удалось скрыться. Теперь не ноне-завтра сюда милиции тьма понаедет. Симыч говорит, надо в область мотать, там скрыться легче. На какое-то время заляжем на дно, потом за все им отомстим. Ты как, со мной?

– А как же Клавка? – насторожилась Зинка. – Я в ответе за нее перед маманей.

– И Клавку забирай с собой. Устроишь ее там на работу, квартиру ей снимешь. Никто ее