в тугой кулак и методично постучал по крышке стола, где лежала развернутая карта местности, наглядно продемонстрировав свою мысль: – Тук-тук, и мы в дамках! Как тебе такой план, Орлов?

– План что надо, – согласился Клим. – Еще бы исполнить его без сучка и задоринки. Ну-ка, Журавлев, посмотри еще раз, точно в этом квадрате было совершено на вас нападение?

Илья бросил на него недобрый взгляд, но ответил сдержанно, чтобы не накалять и без того нервную обстановку:

– Клим, если ты забыл, то я тебе напомню: вообще-то я на фронте взводом разведчиков командовал.

– Ты не обижайся. – Орлов по-дружески положил тяжелую руку ему на плечо. – Тут каждая мелочь важна. Весь ход операции от этого зависит.

– Я что, не понимаю? – уже мягче ответил Журавлев, поморщившись, как от зубной боли. Он склонился над столом и принялся медленно водить указательным пальцем по карте, негромко объясняя: – Вот здесь видна излучина реки Вороны, я в нее уперся, когда добирался до города вдоль железнодорожного полотна. Шел я полчаса, значит, исходная точка моего пути находится вот здесь. – Он с силой ткнул пальцем в карту. – Неподалеку как раз болото, так что с этой стороны мы при всем желании вряд ли к ним сможем подойти. Поэтому сразу надо отрезать бандитам путь через болото. У меня все!

Орлов поднял глаза от карты, внимательно оглядел собравшихся вокруг стола людей, задерживая взгляд на каждом из них, затем вздохнул полной грудью, как бы отсекая всякие сомнения, и бодрым, с хрипотцой голосом напутственно произнес:

– Ну, как говорится, с богом!

Ханин с привычной сноровкой сложил карту и, на ходу пряча ее в офицерский планшет, скорым шагом направился к выходу. Уже взявшись за дверную скобу, обернулся и громко сказал:

– Орлов, поезжай со своими ребятами на автобусе впереди, а мы за тобой. Удачи!

В гулком коридоре управления раздался торопливый топот нескольких пар ног, обутых в сапоги; заскрипели половицы высоких ступенек, выкрашенных коричневой краской и уже успевших вытереться от ежедневного хождения по ним. Затем с оглушающим шумом хлопнула тяжелая входная дверь, и в пустом здании наступила гулкая тишина.

Старший сержант Кривцов, на сутки заступивший на дежурство, оторвал голову от журнала, куда записывал поступавшие в дежурную часть сигналы о происшествиях, прислушался к шуму автомобильных моторов за окном. Когда рокот, постепенно отдаляясь, через минуту стих, бывший матрос с линкора «Неустрашимый» негромко, словно боясь потревожить установившуюся тишину, сказал:

– Семь футов вам под килем, братишки.

…Мутный свет пяти пар автомобильных фар тускло горел в ночи. Бледное пятно дрожащего света, едва освещавшее грунтовую дорогу, медленно перемещалось, неожиданно выхватывая из темноты неровности и колдобины. И тогда моторы натужно начинали урчать, преодолевая затяжной подъем или очередную яму, наполненную закрутевшей грязью.

Миновали несколько населенных пунктов, расположенных у дороги, переехали пару деревянных мостов, перекинутых через мелкие речки с крутыми берегами.

До места добрались как раз вовремя. На востоке только-только нарождался робкий неуверенный рассвет.

– Заболотников, – окликнул водителя Орлов; он напряженно всматривался в сгущавшуюся темную завесу, клубившуюся среди деревьев, как всегда бывает перед скорым рассветом, – сворачивай вон за ту сосенку. Видишь: полянка небольшая, там и будет у нас стоянка.

Заболотников послушно повернул в ту сторону, ловко втиснул автобус между двумя высокими соснами. Вскоре рядом с ним замерли и полуторки, пышущие жаром нагревшихся от долгого пути моторов. И тотчас из кузова, гремя сапогами и прикладами, с горохом посыпались засидевшиеся автоматчики.

– Становись! – вполголоса скомандовал капитан Ханин.

Он подозвал к себе взводных и что-то приглушенно начал объяснять, указывая отрывистыми жестами то в одну, то в другую сторону, затем проделал завершающее круговое движение рукой, и взводные тотчас побежали к своим солдатам. До Орлова донеслись короткие команды – автоматчики повзводно, словно серые тени, бесшумно скрылись в лесу, растворившись в предрассветной туманной мгле.

– Через четверть часа будут на месте, – доложил ротный, подходя к Орлову, стоявшему вместе с группой своих сотрудников. – Тогда сможем начинать.

Журавлев посмотрел на светящийся циферблат трофейных наручных часов, приложил их к уху, словно вдруг засомневавшись в исправности механизма, затем настороженно прислушался к мерному перестуку колесных пар проходившего неподалеку состава. С минуту на минуту он ожидал звуков выстрелов.

Прошло достаточно времени, чтобы понять, что операция пошла не по плану, потому что никаких выстрелов не было слышно; паровоз дал прощальный гудок уже где-то далеко от предполагаемого места нападения.

– Товарищ капитан, – с беспокойством обратился он к Орлову, – слышите? – И кивнул в сторону Инжавино, откуда донесся пронзительный гудок. – Бандиты или затаились, или их там вовсе нет.

– Действительно, странно все это, – сказал Шишкин и испуганно взглянул на хмурое лицо Орлова, которое в неярком полусвете оранжевой ранней зорьки заметно наливалось краской: по-над скулами ввалившихся небритых щек катались тугие желваки, а в глубине потемневших глаз зарождался огонь праведного гнева.

Было очевидно, что расчеты на то, что бандиты попадутся на удочку и налетят на поезд с затаившимися в одном из вагонов автоматчиками, не оправдались.

– Твою мать! – грязно выругался Орлов, и окружающим стало не по себе от его хриплого голоса, словно Клима кто-то вдруг схватил за горло. Он несколько раз широко открыл рот, хватая лесной, с утра прохладный еще воздух, судорожным движением выхватил из кобуры пистолет, нервно махнул рукой вперед:

– Двигаем, в темпе! – И первый поспешил в чащу, за ним его сотрудники и автоматчики.

Вначале шли не так ходко, настороженно, прислушиваясь к лесным звукам. Потом, с каждой минутой убыстряя темп, вскоре уже бежали, не разбирая дороги, подныривая под толстые сучья, отмахивая ветки от лица, чтобы не выстегать глаза.

Не прошло и десяти минут, как группа выскочила к железной дороге, по другую сторону которой уже стояли, тяжело дыша, три взвода автоматчиков, ушедших ранее в окружную.

– Товарищ капитан, – обращаясь к ротному Ханину, крикнул из-за насыпи младший лейтенант Торжко, – нэма бандюгов! Як туман испаривси! А може, их и ни було здеся сегодня! А може, и мисто не то!

Ханин по-волчьи, всем корпусом, развернулся в сторону Орлова, вопросительно взглянул на него: что скажешь, начальник?

Орлов, сам очень похожий в эту минуту на загнанного зверя, беспорядочно метался возле кромки леса, пристально оглядывая прилегающую местность. В этот момент у него было настолько острое зрение, что вскоре он смог разглядеть в раскидистой кроне могучего дуба запрятанный металлический трос, несколько раз обмотанный вокруг толстого ствола.

– Место то самое! – повеселевшим голосом сообщил он, и два раза топнул ногой, впечатав каблук сапога в мягкий дерн. – То самое, – твердо повторил Орлов и указал на густую, колыхавшуюся на легком ветру листву над