– Вас махен зи?!

На обворованного стукача было больно смотреть. Не веря глазам своим, он ощупал ладонь, где мгновение назад покоилось сокровище. Вероятно, так должен был выглядеть человек, использовавший в туалете выигрышный лотерейный билет. Оставалась слабая надежда, что офицер забрал заветную книжку для проверки подлинности. Рынок наводнен подделками самого высокого качества. Но рядовой разрушил надежду окончательно, притворно замахнувшись дротиком:

– Хераус, герр патриот!

Бакланы рассмеялись. В незадачливого стукача полетели комья земли. Острый камешек, пущенный меткой рукой, попал в лысый череп, ободрал кожу. Плохо соображая, человек двинулся вперед. Натянулась леска, запахло горелым мясом. Толстяк рухнул на колени. От боли он потерял сознание. Полицейские не проявляли интереса к пострадавшему. Их взгляды были прикованы к окнам на третьем этаже здания, выходящего торцом на набережную. Сигнал поступил на эту квартиру. Госпожа Лукреция лично курировала проект. Ни один человек не должен был покинуть злополучную квартиру. Жилье принадлежало негоцианту Теодоракису, уроженцу Эллады. Гунн единодушно свидетельствовали, что там скрываются «зело важные персоны». Решение взять квартиру штурмом возникло незамедлительно, как только осведомитель доложил, что вся компания в сборе. Дело оставалось за малым, и надо было случиться такому, что набережную заполонили бакланы, и настроены они были решительно! Хотят взять реванш за давешний погром в центральном районе. Поступила команда начать штурм, но офицер медлил…

В окруженной полицейскими силами квартире было неспокойно. Скрипел рассохшийся пол, звенели многочисленные зеркала, закрывающие большую часть стен. В отражениях число людей множилось…

После ареста Груздя полицейские накрыли подвал, центровые бакланы воспользовались традиционным уголовным методом заметания следов, уходили «брызгами». У Грека был дальний родственник, и в его квартире беглецы пережидали, пока все стихнет. Пожилой родственник являлся полной противоположностью боязливому племяннику. Он с удовольствием чистил арбалеты, рассказывал забавные анекдоты и кормил всю братию отменной мусакой. Переменчивое время не пощадило весельчака, он сгорел от таинственной болезни за считаные дни. В последние часы он потерял голос, но сохранил добрый нрав, несмотря на сильные боли в желудке. Таращил черные глаза и красноречиво указывал на паркет. Наивный Тихон полагал, что в подполе хранится клад, и на свой страх вскрыл стамеской пол…

Нервный Грек юлил в передней.

– Гунн черные, гунн подлые! Привели хвоста на мою несчастную голову! – Он завывал, как умелая плакальщица на поминках. – Загибнет Грек, несчастный Грек, бедолага Грек!

– Закрой пасть, шняга малахольная! – прикрикнула Даша. Она прильнула к окну и наблюдала за разворачивающимися событиями…

Офицер вышел из вагончика, отдал приказ подчиненным, которые оттащили неподвижное тело толстяка в сторону. Бакланы притихли.

Лестничные ступени содрогнулись под тяжестью шагов. Из-за всеобщего замешательства местный спецназ воспользовался черным ходом. Скрипнула дверь, трескучий старушечий голос пискнул неразборчиво. Даша отодвинула тяжелую портьеру, просунула ствол арбалета в форточку. Возле автомобиля прохаживались двое часовых. Свастики на их шапочках горели в лучах солнца. Всего полицейских насчитывалось две дюжины на улице, еще пятеро вошли в подъезд. Праздно шатающаяся по улицам города чернь хаотично образовала вооруженный отряд. Конечно, арбалеты были доморощенные и паровые гранаты – слабой мощности, но полицейские не на шутку перепугались. И вызвали подкрепление. Вначале за беглецами охотился обычный поисковый отряд. Ищейки рыскали по городу по наводкам фискалов. Наверняка на квартиру навела бабка божий одуванчик. Тариф за доносительство был скромный, не превышал двадцать марок. Если спецслужбы по наводке брали баклана, осведомитель получал до пятидесяти марок. Смерды шли по дешевке, оптом. По марке штука. С обитателями трущоб и помоек никто связываться не хотел. Задача простая. Из двух-трех десятков никчемных смердов обязательно попадался избранный. Удачливый гуня, по чьему сигналу брали такого персонажа, имел шанс поправить финансовое положение. Соблазн для обывателей был велик.

Изредка спецслужбы накрывали целую бригаду бакланов, в таком случае фискал мог обогатиться. За годы войны империю охватила настоящая волна предательства, особо отличившихся филеров власти награждали памятными медалями, им предоставлялись бесплатные туры на курорты Фракии, земельные наделы в оккупированной Галиции. Хотя случалось по-всякому. Службисты были не лишены своеобразного чувства юмора. Злополучный поклонник Яноша Лютеранина получил то, о чем больше всего мечтал. Сувенир с автографом кумира. И теперь он в обмороке лежал в куче городского мусора, а памятной наградой наслаждался офицер полиции.

Леска опутала микрорайон города. Граждане пугливо жались к стенам домов, лающие немецкие слова передавали состояние растерянности и страха. Девушка стиснула приклад так, что побелели костяшки пальцев…

Настучала на нее и компанию соседка! Злобная старушенция прибыла с семьей из черты оседлости. Могилев или Барановичи. Черт их разберет! После того как законодательная сессия Петрополиса провела закон о всеобщей натурализации, различия между родами и сословиями стирались весьма стремительно. Переселенцы с удовольствием нанимались в тайную полицию на должность внештатных сотрудников. Так они без хлопот получали регистрацию в городе и восьмизначный номер, татуированный на внутренней стороне бедра. Они имели право заниматься торговлей, покупать рабов из числа военнопленных молдаван, румын и болгар. Отдельные ловкие негоцианты открывали банки, субсидировали военные подряды. Крупнейший промышленник современности Майкл Боткин финансировал создание тайного оружия. Оружие возмездия, так проходила в циркулярах ведомства Министерства обороны бомба, начиненная отравляющим газом высочайшей степени токсичности. Ходили слухи, что толика этого вещества способна уничтожить население небольшого города…

– Горе Греку! Горе Греку, беда Греку!

От причитаний дребезжали зеркала.

– Пасть в скрепу, опарыш! – отрезала Даша.

Человек поперхнулся. Девушка использовала обидное ругательство из репертуара честного баклана. За короткое время она завоевала авторитет среди лихого племени. Редкий случай, чтобы обычная шалава обладала таким норовом, умом и характером! А от мастерства ее боя захватывало дух у бывалых волков! И знаменитый Иван Архангельский беседовал с ней целых два часа! Матерые волки не помнили случая, чтобы старец так долго общался с простецкой шалавой! После той беседы он наказал бакланам ее слушаться и оказывать всяческую поддержку. Чудо чудное!

– Пасть в скрепу… – добродушно сказал крепко сложенный рослый мужчина. – Смачно чумичка уела Грека, ловко! Оно и понятно, на швабе не каркнешь!

– Суши ложу, Гордей! Слово волка, я припомню!

Все рассмеялись, зная безобидную натуру скандалиста. Громкая ругань на швабе заставила друзей подбежать к окнам. У одного баклана сдали нервы, самодельная стрела впилась полицейскому в плечо. Выстрел послужил сигналом для остальных, в сторону блокпоста полетели дротики. С шумом взорвалась паровая граната. Почуяв реальную опасность, смерды разбегались. Леска не блокировала мост, людям удалось пересечь Фонтанку, возле тесного прохода между фургонами торговцев образовалась давка. Остальным горожанам пришлось совсем худо. Они не заметили, как оказались в западне. Мужчина с нервным тиком попытался перепрыгнуть опасную ограду, но задел коленом леску и с криком покатился по земле. Люди жались друг к дружке, офицер забрался на подножку фургона и громко заорал, пытаясь перекрыть всеобщий гвалт: