– Там разберутся! – надменно сказал толстяк.

– А ее долго могут держать? – Она искательно заглядывала в глаза толстяку. – Вечером экзамен в Академию войны. Дочка пишет диссертацию о падении Американской империи. По личному заказу государя. Ведь все разъяснится?

– Разберутся! Яволь?

– Подумаешь, Америка! – снисходительно буркнул худощавый мужчина. У него нервически дергалось веко. – Колосс на глиняных ногах. Наш корпус попал в засаду при взятии Колорадо. Жарища там – несусветная! Ох и утюжили мы эту Америку паровыми бомбами!

Хотя аборигены сражались на славу! – Он закатал рукав куртки, демонстрируя след от ожога. – Их огнеметы задали нам жару в битве за Лос-Анхелес! После той атаки у меня появился нервный тик. Никак не вылечить. Ездил на воды во Фракию – бесполезно. Говорят, в Трансильвании, в тамошней провинции, живут потомки графа Дракулы. Они уже не обладают той силой, что знаменитый предок, но нервные болезни лечат неплохо. Деньжат подкоплю и поеду. Героям войны полагается скидка.

– Был я там… – буркнул толстяк. – Сплошное надувательство. Из замка почтенного господина Влада Цепеша соорудили музей. За пару марок вам покажут его задушенных жен. В леднике хранятся запасы крови, за которой якобы в полнолуние приходит сам граф.

– Видели его? – оживился неврастеник.

– Только тень в коридоре мелькнула. Говорят, в полнолуние надо приходить, а я гостил неделю. Каждый день пребывания стоит пять марок. Если взять десять дней, конечно, дешевле выйдет. Что там делать?! Места унылые – леса, камни, скалы. Трансильванцы дикие, как лесные люди. Даже хорошую шалаву не сыскать. Кухня паршивая, – загибал пальцы мужчина, – сыр пахучий да местное пиво. К тому же – небезопасно…

– Небезопасно, говорите? – перебил толстяка герой войны.

– Сами посудите! Дракула, то есть Влад Цепеш, и взаправду по замку ходит. Тому и свидетели есть. За месяц до моего визита одну дамочку насмерть уходил.

– Вранье! – пренебрежительно отмахнулся черноволосый молодой человек. Он был одет в кожаные штаны и куртку, усеянную металлическими заклепками. История толстого негоцианта не показалась парню убедительной, и он обратился к невротику: – А что сейчас творится в Америке? Не знаете?

– Как не знать! Южные штаты – сплошь мексиканские колонии. Цены на рабов копеечные. Не то что в Молдове!

– Дешево, говорите? – спросил парень в кожанке. – Можно доставить сюда? И сколько стоит транспортировка? Почем дюжина, или большим оптом выгоднее? – Он забросал вопросами собеседника.

– Перевозка дорогая. Опять-таки пираты…

– Но я слышал, что пираты берут мзду! А португалы и вовсе принимают золотые слитки.

– Все едино, цена повышается! В Америке сейчас выгодно покупать землю. И климат лучше, чем в той же Фракии, и дешевизна, – охотно отзывался невротик.

– Говорят, там сохранилось партизанское движение! – включилась в беседу молодая женщина. Ее грудь была обнажена по последней моде, соски окрашены золотом, а кожаная юбка скрывала ноги вплоть до щиколоток, но глубокий разрез сбоку давал возможность созерцать гладкое бедро.

– Ничего опасного! – уверил мужчина. – Разрозненные группировки, вроде наших бакланов. С ними справляются карательные отряды.

– Житья не стало от бакланов и смердов! – вздохнула женщина и покосилась в сторону черни, собравшейся на набережной.

Там было неспокойно. Прибывали новые бакланы, у некоторых за спиной висели самодельные арбалеты на кожаных шнурах. Возле каменной ограды были составлены в гроздья длинные дротики, веревочные петли привязаны к массивным шарам с острыми иглами. Грозное орудие ближнего боя. Такими шарами защитники Фракии сдерживали войска империи при защите Бухареста. Ополченцы продержались больше недели, пока против них не использовали огнеметы. Военное руководство Россики долго не могло решиться на крайнюю меру, исторический центр Бухареста по праву считался красивейшим городом Евразии – огонь мог повредить знаменитые висячие сады и триумфальную арку в центре столицы. Отважные фракийцы сдали город на десятый день обороны. Вдохновленный героизмом защитников Бухареста, прославленный генерал Соколов под страхом смертной казни запретил мародерство и грабежи в осажденной столице.

Перезвон копыт по мостовой привлек внимание полицейских. Подкатил большой фургон, украшенный рекламными плакатами: «Покупайте земли в курортной части Фракии, Боснии и Трансильвании!»

Ниже был изображен скелет, облаченный в рыцарские доспехи. Он сжимал в руке обагренный кровью меч. Еще одна надпись гласила: «Исконные земли Влада Цепеша – от пяти унций серебра за надел!»

– Дожили! – всплеснул руками толстяк. – Еще вчера местные власти ввели мораторий на продажу исторических земель!

Фургон остановился, люди принялись выгружать чугунные шары.

Толстяк засуетился, бережно спрятал драгоценную книжицу в карман расшитого золотой нитью камзола.

– Скверное дело! – буркнул он. – Чернь обзавелась паровыми бомбами. Пора идти, служба, знаете ли!

Он направился к проспекту, но остановился, угадав невидимую преграду. В полушаге мелодично звенела на ветру леска. Он повел носом, словно ищейка, пытаясь найти по запаху безопасный проход.

– Эй, любезный! – Человек пытался держаться независимо, но щеки побледнели. – Позови офицера!

– Хальт! – Полицейский прицелился из арбалета.

– Ты, малый, с ума сошел! – вздернул брови толстяк. – Немедленно позови! Руфен шнель!

Полицейский неуверенно почесал затылок. Знать практически не употребляла шваб в разговорной речи. Он стукнул в дверцу вагончика. Возникла пауза, фургон отъехал в сторону, пересек мост и скрылся в тени деревьев Инженерного замка. Счастливый обладатель записной книжки нервно теребил в потных ладонях свою драгоценность. Бледность на его лице сменили багровые пятна. Наконец распахнулась дверца, офицер вышел наружу, красный, распаренный. Он на ходу застегивал камзол.

– Вас вильст?!

Полицейский молча указал на просителя. Толстяк изобразил на отечном лице подобие улыбки.

– Герр офицер! Их бин известный осведомитель!

– Гуня?!

– Лично мне не по сердцу подобное выражение…

– Вайтер! – рявкнул офицер. Его водянистые глаза равнодушно созерцали гражданское лицо.

– Айн момент! – Человек с победоносным видом достал свою заветную книжку. – Этот бух я получить в награду. Фертштейн? Лично герр Янош подписал факсимиле!

Полицейский аккуратно переставил столбик с леской, офицер приблизился. Книжка перекочевала в руки блюстителя порядка. Он внимательно изучил драгоценность, провел пальцами по серебряной оплетке. Шепнул рядовому, тот достал из сумки золотую бляшку и нацепил ее на лацкан камзола толстяка.

– Дайке! Ду бист – патриот! – Офицер сунул книжку в карман, скрылся в вагончике, столбик с леской вернулся на прежнее место.