могучей, хоть часто очень дремучей и глупой, но от того и опасно непредсказуемой. Кто кого и из какого оружия — неизвестно».

Хрякин (огрызаясь). Ох, уж мне эти пенсионеры. Вечно всем недовольные. А кто вам бесплатные туалеты в городе поставил? А? Только вам! Ходи — не хочу.

Алла (робко). Но многие из них не могут ходить, Николай Ильич. А после того как вы заблокировали карточки на проезд…

Алла замолкает, ловя на себе злой взгляд Хрякина.

Хрякин (в отчаянии). Пролечу. Как пить дать пролечу. Что же делать? (Алле раздраженно.) Я со стенкой разговариваю или своим пресс-секретарем? У меня рейтинг сдох, если ты не в курсе. А выборы через неделю. (Угрожающе.) Уволю!

Хрякин хватает Аллу за плечи, та начинает жалобно скулить.

Алла. Может быть… В зоопарке на днях голубая овца родила шестерых ягнят.

Хрякин (смотрит не мигая). И чего?

Алла (робко). Ну, вы могли бы сфотографироваться на фоне животных с детишками, а на колени маленьких ягняток усадить. По-моему, мило будет.

Хрякин (надуваясь). У тебя что, блондиновые дни начались? Какая овца? Какие ягнята? Я уже вижу заголовок: Мэр Хрякин среди других баранов. Еще есть предложения кроме идиотских?

«Вы заметили, дорогой зритель, — мысленно обращается к публике автор, — как накаляются страсти, какой серьезной становится проблема для Хрякина, а решения пока нет. Но выбор все равно сделать придется. Причем как правило это выбор между плохим и очень плохим».

Алла скулит еще громче и только открывает рот, как по телевизору начинают передавать новости из Ближнего Зарубежья. На экране видим момент сноса памятника Ленину.

Диктор. Вчера городская администрация при поддержке широких масс и активного участия национальной партии «Новая история» демонтировала памятник Владимиру Ильичу Ленину. Мэр сформулировал решение довольно просто: Вождь мирового пролетариата никакого отношения к городу не имеет, поскольку никогда здесь не был и ничего полезного для него не сделал. Жители в восторге от решительных действий хозяина города.

У Хрякина озарение на лице. Он ухмыляется и щелкает пальцами.

Хрякин (Алле). А ну-ка, принеси мне список наших объектов культурного наследия.

«Ну вот, — подумал Григорич, грызя кончик карандаша. — Вот и ППП — первый поворотный пункт истории, а иными словами вот она и есть — пресловутая первая точка невозврата. Если, конечно, Хрякин решится осуществить свой план — слабенький, рискованный, но какой есть. На другой уже нет времени — рейтинг падает, а кресло терять, ой как, не хочется».

Алла (с тревогой). Николай Ильич, но сносить памятники небезопасно. Можно не угадать и…

Хрякин (внушительно). А ты угадай, девочка. Угадай, если на панель вернуться не хочешь.

Алла послушно кивает и выбегает из кабинета.

Тойота мэра едет по центру города. Вокруг банки и рестораны. Хрякин напряженно смотрит в окно. Алла рассказывает о памятниках коту Бегемоту и Пушкину. Они установлены рядом друг с другом у входа в детский парк.

Алла. Их обоих поставили еще при бывшем мэре и в районе тут же начались неприятности.

Хрякин. Какие же?

Алла. Кто мимо пройдет, у того либо сердце схватит от странного взгляда кота, либо под машину бросится безо всякой причины. А на той неделе ураган страшный был, помните? Ну, когда мы с вами в лодке перевернулись, а потом грелись у костра. Но вы так замерзли, что мне пришлось…

Хрякин кашляет в кулак и пучит глаза. Алла прикрывает ладошками рот, поглядывая на улыбающегося водителя.

Алла (робко). Ветром книжку из рук Пушкина как вырвало и прямо в голову маленькой девочке, представляете? Она и сейчас еще в больнице с сотрясением.

Хрякин. С сотрясением, говоришь? Хорошо… (Смотрит в окно.) А почему вообще Бегемот?

Алла. Не знаю. (Пожимает плечами.) Документы потерялись, но говорят, что памятник очень похож на кота, что на нашем гербе.

Хрякин (задумчиво). На кота…На кота… А Александр Сергеевич? Он часто бывал у нас?

Алла (уверенно). Ни разу.

Довольный Хрякин делает знак водителю остановиться.

В парке вокруг памятника коту Бегемоту толпа молодежи, мамаш с маленькими детьми и беременных женщин. Кое-где можно наблюдать бритоголовых мужчин мощного склада в черных куртках с нашивками «За дело!» В позах сторожевых псов они зорко посматривают по сторонам и готовы к бою по любому жесту их вожака — высокого сутулого мужчины в надвинутой на лоб шляпе, по фамилии УДОДОВ (31). Удодов стоит сбоку от сколоченной сцены, с которой Хрякин в сопровождении Аллы и соратников энергично жестикулирует и орет в мегафон.

Хрякин. Граждане, вы только взгляните! (Показывает пальцем в сторону памятника Бегемоту.)

А теперь ответьте, может ли подобное убожество принести славу нашему городу и сделать счастливыми ваших детей? А? Может?!

Из толпы выкрики, спровоцированные бритоголовыми по отмашке Удодова: НЕТ! НИКОГДА! УБОЖЕСТВО!

Хрякин. Откуда же взялось это уродство, как не от бывшей власти оборотней! Это они насаждают нам свою чуждую культуру. Это они заставляют вас и ваших детей говорить на их птичьем языке. Это они искажают и душат наше многострадальное прошлое, чтобы ваши дети никогда не увидели светлого будущего. Никогда! А что же они увидят, спросите вы? Голод и нищету. Куда их толкают? На гастарбайтерство и войну. Ради чего? Ради такого вот убожества, которое вконец искалечит их и превратит в бессловесных рабов.

Кто-то из толпы выкрикивает: Руки коротки!

Хрякин (одобрительно кивая). Вот слова настоящего патриота. Возродим же свою национальную культуру. Хватит жить по указке засланных к нам наймитов. Сколько мы натерпелись от них!

Одобрительные возгласы и аплодисменты. Хрякин обращает внимание толпы на памятник Пушкину.

А это знаете, чьи слова? (цитирует из Пушкина.) «Самовластительный Злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, Твою погибель, смерть детей С жестокой радостию вижу». А?! Каково? Как можно было такое сказать о детях! И это — наше все? Нет, друзья. Это — не наше! Не допустим же больше трагедий, какая совсем недавно произошла вот тут на этом самом месте с маленькой девочкой. Подобные случаи есть не что иное, как провокации со стороны врагов. Все вы знаете их имена!

Из толпы зычно донеслось: Знаем! Знаем! Из толпы в сторону памятника Пушкину летят редкие камни. Хрякин неожиданно для всех падает на колени. С трагической миной в голосе он произносит:

Я прошу прощения у матери этой девочки за бессовестную политику бывшей администрации, а также у матерей других пострадавших детей.

Хрякин передает мегафон Алле