– О, я тебя отлично поняла. До встречи.

* * *

– Гляжу, наш самодур снова в деле?

Я работала на ресепшене, когда сзади подошел Вестон. Он встал слишком близко, поэтому я отошла к дальнему компьютеру и стукнула по пробелу, чтобы операционная система ожила.

– У тебя избыток свободного времени, раз ты шляешься по отелю и подглядываешь за мной и моими родственниками, – отрезала я. – Лучше расходовать время с пользой. Луис как раз заполняет свободные вакансии – работников не хватает. Если тебе вдруг нечем заняться, можешь отдраить туалеты.

Вестон снова подошел ко мне и оперся локтем на стойку, следя, как я печатаю.

– Ты и сама не перетрудилась – бегаешь от компа к компу.

Я вздохнула и жестом обвела ресепшен:

– Ты здесь кого-то еще видишь? Я помогаю, пока Луис проводит собеседования с соискателями на должность помощника менеджера. Один из клерков провожает в номер новых гостей, вторая ушла на обед.

– А ты решила выбиться в работники месяца? Какой подхалимаж…

Рене, работавшая на ресепшене, показалась из служебной двери, но при виде нас поспешно сказала:

– Простите. Я могу уйти.

– Нет-нет, вы ничуть не мешаете, – заверила я. – Чем могу помочь?

Она протянула один из картонных футляров с картой-ключом.

– Я поменяла вам номер. Хотите, я пошлю горничную собрать ваши вещи и перенести в новый?

Я покачала головой и взяла карту, сунув ее в карман.

– Не нужно, попозже я сама соберу и перееду. Спасибо, Рене.

Когда она отошла, Вестон подозрительно прищурился:

– Почему это ты переезжаешь?

– Хочу номер побольше. Когда я заселялась, свободных люксов не было.

– Когда я заселялся, их тоже не было. Куда ты перебираешься?

Я знала, что мой ответ его взбесит, но ответила:

– В один из президентских люксов.

– Я тоже просил люкс. Сколько сейчас свободных?

– Только один.

– Тогда почему туда селят тебя?

– Потому что я исправный работник и проверяю обстановку с самого утра. Где тебя носило? Я видела, как ты смылся из отеля ни свет ни заря.

– У меня была встреча.

Я приподняла бровь.

– Еще одна? Дай догадаюсь: опять секрет?

Губы Вестона сжались в тонкую линию.

Я понимающе улыбнулась и ушла на другой конец стойки.

– Я так и думала.

Он снова подошел.

– Если заезжают два гостя и оба просят апгрейд, кому отдадут освободившийся люкс?

– Тому, кто попросил о нем первым.

– Правильно. Сейчас как раз тот самый случай.

По прилете мне пришлось ждать мой чемодан у багажной ленты, а Вестон, как я видела, легкой походкой скрылся за дверями терминала Кеннеди. Снова я его увидела только следующим утром, поэтому смело можно предположить, что он поселился в отеле первым. Технически он был прав насчет порядка передачи номеров, но я так намучилась от бессонницы, что как манны небесной ждала возможности не работать там, где сплю. Всякий раз, стоило мне взглянуть на растущую кипу бумаг на столе или на ноутбук, я вспоминала десяток новых дел, вскакивала с кровати и бежала дописывать в список.

Я вздохнула.

– Может, давай хотя бы по очереди? Неделю ты, неделю я?

– Или поселимся там вместе. Мы же знаем, как ты любишь оставаться наедине со мной в спальне.

Я фыркнула:

– Вот уж это вряд ли!

Вестон пожал плечами.

– Как хочешь, тебе же хуже.

Я кивнула.

– Ага, я буду горько раскаиваться, что отказалась от такого щедрого предложения!

Вестон встал прямо за мной, когда я нагнулась, печатая в компьютере.

– Кстати, тебе очень идет высокая прическа. Весьма признателен.

Он стоял так близко, что спиной я чувствовала жар от его тела.

– Я это сделала не для твоего удовольствия, а просто выполняю условия нашего договора, что бы о нем ни думала.

Вестон придвинулся еще ближе, и его дыхание защекотало мне шею:

– Значит, ты совсем не думала обо мне, стоя утром перед зеркалом? Мне отчего-то кажется, что думала.

Я действительно думала о нем, зачесывая волосы наверх. Вестон проговорился, что ему нравится смотреть на мою шею, и мысль, что он словит кайф от этого зрелища, заставляла меня желать встречи с ним все утро. Но я в этом никогда не признаюсь.

– Вопреки твоему убеждению, мир не крутится вокруг тебя. Особенно мой.

– Хочешь знать, почему мне так нравится твоя шея?

Да!

– Не особенно.

– Мне нравится твоя кожа. Когда ты убираешь волосы, я могу любоваться ею незаметно для тебя. Как сегодня утром, когда в шесть двадцать ты покупала себе кофе.

Наверное, мне должно было стать не по себе при известии, что он следит, как я пью кофе по утрам, но отчего-то не стало. Странно, но мне показалось эротичным, что Вестон украдкой поглядывает на меня при каждой возможности. Однако я подавила это чувство.

– Тебе бы хобби найти, что ли, Вестон.

– О, у меня уже есть одно, любимое. – Он подался ближе и понизил голос: – В следующий раз я думаю трахнуть тебя перед зеркалом, у которого ты укладываешь волосы, чтобы при каждом взгляде ты видела там только меня, наблюдающего, как ты кончаешь на моем члене.

Я не сомневалась, что если попячусь, то наткнусь на мощную эрекцию. Хотя я зачесала волосы повыше, исполняя условия нашей тайной сделки, у меня возникло сильнейшее желание именно что попятиться и проверить, даже если нас кто-нибудь увидит.

К счастью, в карусельную дверь фойе вошла семейная пара и направилась к ресепшену, и это вывело меня из состояния кратковременного помутнения рассудка. Вестон отступил на несколько шагов, а гости скоро скрылись в коридоре. Сопя, я сосредоточенно ковырялась в компьютере, но краткий курс обучения принятой в отеле системе регистрации гостей, проведенный для меня Луисом еще утром, назойливо застилал туман сладострастия. Пришлось звать Рене на помощь.

Однако вскоре я освоилась с непривычными обязанностями. Проведя несколько часов на ресепшене, я поднялась проверить, как там работается нашим экспертам. К моему радостному удивлению, папаши в переговорной не оказалось, и я села рядом с Чарльзом, старшим аудитором, который отвечал за этот проект. Трое мужчин и женщина сидели за столом, заваленным бумагами, проверяя активы отеля. Чарльз сказал мне, что приведет специалистов по оценке предметов искусства и антиквариата – в гостинице много достойных картин. Наш с Чарльзом разговор длился час, а к моему списку добавилось еще с десяток дел. Взглянув на мобильный, я не поверила глазам: было уже почти шесть часов.