– У вас тонкий слух, – я улыбнулась. – Я родилась и выросла в Нью-Йорке, но несколько лет жила в Лондоне. Видимо, нахваталась.

– Что привело вас в Лондон?

– Работа. У нас там отели, плюс мы с отцом лучше ладим, когда находимся на разных континентах.

Трэвис улыбнулся.

– А почему же вы вернулись?

– Из-за «Герцогини». Да и время пришло – мне захотелось перемен.

– Не тех, которые подразумевают кухонный фартук на вашей талии?

Я засмеялась.

– О нет!

Краем глаза я замечала, что Вестон на нас поглядывает: я перехватила его взгляд второй или третий раз за пять минут. Он явно следил за нашим разговором.

Когда Болтоны ушли, Вестон покачал головой.

– Эти двое нам не подходят.

– Что?! Это еще почему? Они составят смету за несколько дней и уложатся в наши нереальные сроки! Моя семья с ними много лет работает, они абсолютно надежны! Чего еще можно желать в такой ситуации?

– Да вот вибрация от них какая-то нехорошая.

– Какую это вибрацию от них ты ощутил?

– Не знаю, не стоящую доверия, должно быть.

– Это идиотизм!

– Они могут подать заявку на подряд, но пусть не рассчитывают, что я отдам им свой голос.

Руки у меня сами уперлись в бока.

– А кто, по-твоему, годится для этой работы? Дай-ка предположу: кто-нибудь из локвудовских подрядчиков?

Вестон пожал плечами.

– Чем я виноват, если наши подрядчики лучше?

– Лучше? И откуда тебе знать, кто лучше, а кто хуже, на этом этапе работ?

– Если бы ты внимательнее смотрела, что происходит вокруг, а не строила глазки сыну подрядчика, у тебя сложилось бы такое же мнение.

Глаза у меня полезли из орбит:

– Надеюсь, ты шутишь?

Он пожал плечами:

– Страсть слепа.

– Ну еще бы! Иначе стала бы я с тобой спать!

Глаза Вестона потемнели – расширившиеся зрачки закрыли большую часть голубой радужки. Я почувствовала, как щеки у меня запылали от гнева, и… о боже, под ложечкой я ощутила чертов характерный трепет.

Мой организм сошел с ума!

На лбу выступил холодный пот, а по телу будто побежали искры, как по рождественской елке.

Да что за ерунда?

Серьезно?!

Нет. Я сказала, нет!

Голова пошла крýгом от безумной реакции тела. Взгляд Вестона опустился на мою грудь, и я чуть не сгорела со стыда, увидев, что у меня торчат соски. Маленькие предатели стояли по стойке «смирно», приветствуя этого поганца через блузку. Я скрестила руки на груди, но было слишком поздно: на лице Вестона расплылась широкая лукавая улыбка.

Глубоко вздохнув, я закрыла глаза и досчитала до десяти. Когда я снова поглядела на Вестона, он по-прежнему улыбался, но брови были сведены, а лоб наморщен.

– Если ты надеешься, что я растворюсь в воздухе, вынужден тебя разочаровать, – сообщил он.

С языка готово было сорваться: «Да, это не с моей удачей», но вместо колкости я ослепительно улыбнулась.

Вернее, постаралась улыбнуться: выражение лица Вестона подсказало, что у меня скорее получилась маска маньяка Джокера. Не переставая улыбаться, я сказала сквозь зубы:

– С какой мне стати хотеть, чтобы ты исчез? Ты же мне так помогаешь! С нетерпением жду встречи с твоим подрядчиком.

Не зная, сколько я еще выдержу и не сорвусь, я развернулась и пошла к двери, бросив на ходу:

– Хорошего дня, Вестон.

– Не забудь о сегодняшнем ужине, Фифи! – отозвался он.

София

В «Ля Мезон» я специально опоздала на пятнадцать минут.

Вестон встал, когда я подошла к столу.

– Я думал, ты не придешь.

Я присела и разложила салфетку на коленях.

– Я сказала, что приду, и пришла. А почему, кстати, не поужинать в одном из ресторанов «Герцогини»?

– Здесь есть дансинг. Вдруг тебе понравится ощущение моего тела, прижатого к твоему, пока мы на людях. Мы уже знаем, как тебе это нравится наедине…

– Я с тобой танцевать не буду.

Мой отказ не вызвал у него досады – напротив, Вестон сверкнул улыбкой на миллион долларов. Улыбка у него действительно фантастическая… что бесит до безумия. Но я решила любой ценой за ужином сохранить хладнокровие.

Подошел официант и осведомился, не хотим ли мы взглянуть на винную карту. Я полистала карту, но решила – чем потреблять сотни калорий ради расслабления, закажу один низкокалорийный напиток. Я отдала меню обратно.

– Мне водку с клюквенным соком и лаймом, пожалуйста. Если у вас есть диетический сок, еще лучше.

– Простите, диетического нет. Обыкновенный будете?

– Конечно, благодарю вас.

Официант кивнул и повернулся к Вестону:

– А вам, сэр?

– А мне диетическую колу.

Уже третий раз я заказала алкоголь, а Вестон нет. Меня тянуло спросить, в чем дело, но он мог пройтись по моей привычке выпить в будний вечер, поэтому я промолчала.

Когда официант отошел, Вестон оглядел меня с головы до ног.

– Не забудь о втором пункте нашего соглашения.

Лишь через несколько секунд я вспомнила, какие у нас в этом дебильном соглашении пункты. Значит, я называю его Вестоном, раз в неделю ужин, и… а, да, я зачесываю волосы наверх дважды в неделю.

– Какая тебе разница, как я причесана?

– Потому что мне нравится смотреть на твою шею. У тебя кожа белая, как сливки.

Я хотела что-нибудь сказать, но не нашлась с ответом. Слова Вестона казались искренними. Я знала, как ссориться с этим человеком. Я знала, как обсуждать с ним бизнес, даже корректно. Но я не знала, как принимать от него комплименты.

– Не говори таких вещей, – пробурчала я.

– Почему?

– Не говори, и все!

Бизнес казался безопасной темой для беседы. Я сложила руки на столе и начала:

– Я пригласила второго подрядчика на завтра на девять.

– А у меня «Подрядчики Брайтон» придут завтра в восемь. Гарантирую, мы сможем отменить твою встречу после того, как познакомишься с Джимом Брайтоном.

– Я пока воздержусь от принятия решения. В отличие от тебя, я лишена предвзятости и без предубеждения рассмотрю кандидатуры всех компетентных строителей, кто бы их ни привел.

Вестон бросил салфетку на стол, встал и протянул мне руку.