— Ну… — Я вздохнула и побрела к машине.

Мы поехали в другое местечко, потом в третье… публики мало,и выглядит невесело. Я тоже загрустила. Допустим, моими стараниями пересажаютвсех, кого можно зацепить, и что? Надо полагать, появятся другие деятели,придется ждать, когда они тоже дел наворотят, и опять сажать. Как-то это глупо,по-моему. И неинтересно.

Орлов радовался происходящему, ходил гоголем и в самом делеповерил, что помрет в генералах. Любопытен он был до безобразия и все приставалс вопросами. Как-то в досаде я послала его к черту и заявила, что он тоже небезгрешен, у меня и на него кое-что есть. Уточнять что — не стала. Он непоинтересовался, но запечалился. Ко мне начал относиться настороженно, мояосведомленность его пугала, и время от времени в голове у него появляласьмысль, что связался он со мной не к добру. А тут еще Док подлил в огоньмаслица: как-то в одно из посещений Орлова принялся рассказывать о шагреневойкоже (Док тяготел к классике и от безделья взялся перечитывать Бальзака).Орлов, не сумевший ранее свести короткого знакомства с Бальзаком, сначала слушалс интересом, а потом начал смотреть на меня с тоской и забивать свою головувсякой чертовщиной.

Чтобы его немного утешить, я в один прекрасный день сообщилаему, что мой бесценный источник информации пал в неравном бою с конкурентами инаша бурная деятельность прекращается до нахождения нового источника. Я взялатайм-аут, чтобы определиться. Прежняя деятельность меня больше не увлекала,прелесть новизны исчезла. На смену одним бандитам лезли другие, конца этому невиделось, и во всем происходящем я не усматривала для себя ни радости, нивыгоды. Говоря проще, надоело мне это дело. А чем себя занять, в ум не шло.Может, опять в гадалки податься? Или в цирке выступать? Стану знаменитой, будуездить по стране с гастролями.

Пару раз я даже забрела в церковь, в тайной надежде, чтоВалька была не совсем дура и мне следует ждать знака. Я смотрела на купол сликом Спасителя и ждала озарения. Ждала довольно долго и оба раза совершеннонапрасно. Сложилось впечатление, что до моих проблем совершенно никому нетдела, этой убежденности хватило для превращения моего скверного настроения врекордно поганое.

Док не только не облегчал моих страданий, он еще больше всепортил вечным брюзжанием, а главное — своими мыслями. Я уже говорила, Докпросто помешан на поисках смысла жизни и, как видно, меня тоже заразил этим. Явсе чаще думала, зачем мне мой дар, или что это там такое, если я знать незнаю, как распорядиться им с умом? Просто насмешка какая-то.

Пребывая в душевном смятении, я от безделья продолжалаходить в казино, Док злился, но терпел.

В тот вечер мы отправились очень поздно. Док надеялсяустроить себе выходной, и я собралась было остаться дома, потому что шел дождь,по телевизору показывали смешную комедию, но неожиданно решилась и подняла Докас дивана. Через два часа я назвала это судьбой.

Мы вошли в зал казино «Аметист», публика здесь быласолидная, попадались иностранцы, и ничего интересного я здесь обнаружить неожидала. Док бродил от стола к столу и демонстрировал мне свое неудовольствие.А я неожиданно увлеклась игрой. Через два часа рядом со мной образоваласьизрядная стопка фишек, я сгребла их и отправилась получать выигрыш. Возможностисвоих ладоней не рассчитала, несколько фишек упало, я охнула, повернулась и…увидела рядом с собой Сашку Монаха. Хоть лбами мы не тюкнулись, но все равностало не по себе: время словно вернулось вспять. Он собрал фишки и с улыбкойпротянул их мне.

— Вам сегодня повезло? — спросил весело.

— Да, — нерешительно улыбнулась я и тут жезадышала ровнее: он меня не узнал. Что неудивительно: от недостатка женскоговнимания Сашка не страдает, я была одной из многих, а с момента нашей встречипрошло больше двух лет. — Спасибо, — улыбнувшись чуть шире, кивнула яи направилась к окошку, он держался рядом.

— Вы здесь часто бываете?

— Иногда. — Особого интереса я не проявляла, но исуровой быть не хотела.

— Удивительно, что мы не встретились раньше, —запел он. Мысли его при этом стремительно унеслись под мой подол, однако вел онсебя вполне пристойно и даже старался выглядеть джентльменом. Старательностьнадо приветствовать, а копаться в чужих мыслях меня никто не просит.

— Возможно, мы и встречались, просто вы не обратиливнимания.

— Не обратить на вас внимания? Шутите?

— Во мне есть что-то такое, что заставляет людей бежатьследом и при этом тыкать в меня пальцем? — удивилась я. Он хохотнул, делаявид, что оценил мой юмор.

— Нет, конечно. Я хотел сказать, не заметить такуюкрасивую женщину просто невозможно. По крайней мере, я бы точно заметил.

— Спасибо, — серьезно ответила я, получила своиденьги и направилась в бар, подав Доку знак не приближаться. Монах направилсяследом.

— Вы здесь одна? — спросил он, прикидывая, кто ятакая и откуда взялась.

— Я не бываю одна в подобных местах, — сказала я,демонстрируя презрительное удивление.

«Вот сучка», — подумал он, а вслух произнес:

— Муж?

— Нет.

— Значит, друг?

— Угадали.

— А если я предложу вам выпить со мной? Что скажете?

Я не сразу ответила, улыбнулась вскользь, а потом сделалавид, что его замашки джентльмена произвели впечатление, засмеялась и сказала:

— Что ж… пожалуй.

— Отлично.

Мы устроились в укромном уголке и выпили.

— Самое время познакомиться, — хохотнул он. —Меня зовут Александр.

— Варвара. — Я внутренне напряглась. Нет, мое имяничего ему не сказало, он просто подумал: «Варвара? Это Варька, что ли,дурацкое имя…»

«Ну вот, не угодила. Надо было назваться Элеонорой или, кпримеру, Рашелью, ему должно бы понравиться. С Рашелью я малость загнула, а вотЭлеонора была бы в самый раз. Но теперь не переиграешь, сиди в Варьках».

— Чем занимаетесь, Варя? — Сашин голос звучалвпечатляюще нежно, если б я не знала его мысли, ей-Богу, обманулась бы вовторой раз.

— Ничем, — отрезала я. — Просаживаю в казиномужнины деньги.

— А муж у нас кто?

— Муж у нас хороший человек, наживает деньги заграницей, чтоб я их тут просаживала.

— За границей? А вы почему здесь? Извините, если лезуне в свое дело, но обычно женщины при первой возможности сматываютсятуда. — Он развел руками, подчеркивая удивление.