— Не волнуйся. — Я потрепала его по плечу. —Если все пойдет, как я думаю, мы твоего приятеля вытащим… — Док взглянул наменя недоверчиво, но промолчал. — Мне к нему присмотреться надо, —продолжила я. — Значит, придется тебе пригласить его в ресторан.

— Почему в ресторан, а, к примеру, не домой?

— Лучше мне появиться случайно… да и тебе тоже.Встретились, решили поговорить, зашли выпить.

— Что ж мне, на него облаву устраивать?

— Почему бы и нет, если это пойдет ему на благо?

Док спорить не стал, вышел на тротуар и принялсяпрогуливаться от перекрестка до пивнушки, а я опять задремала и едва непроглядела встречу Дока с бывшим соседом. Повернула голову и увидела, что онистоят посреди тротуара, двое дружков прошли чуть вперед, Виктор им махнул, иони зашагали восвояси. Док с приятелем тоже пошли, не спеша и в другую сторону.

Виктор шел прямо, но чувствовалось, что он пьян. Я завеламашину и поехала следом. В нескольких кварталах отсюда находилось кафе«Ивушка», туда Док и повел бывшего соседа. Выждав в машине минут двадцать, янаправилась в кафе. Оно мало чем отличалось от пивнушки. Окна, правда, были, нотакие грязные, что лучше б их вовсе не было, шторы не отдавали в стирку летпять, не меньше. Обслуживала клиентов пожилая неряшливая баба с изрытымоспинами лицом и в парике рыжего цвета, из-под него по щекам катились струйкипота. Вентиляторы не работали, с кухни шел отвратительный запах горелого маслаи чего-то мясного. Посетителей было немного, при моем появлении все повернулиголовы и уставились с таким видом, точно у меня на голове пылал костер илисидел живой заяц. Конечно, заявилась я зря: в таком месте мне просто нечегобыло делать. Ведь сказала Доку: ресторан, а он притащился сюда…

Под пристальным взором буфетчицы я прошла к кассе ипопросила стакан сока и булочку, показавшуюся мне съедобной. Тут Док повернулсяи окрикнул:

— Варя! — А я, изобразив смущение, направилась кнему.

Он поднялся, пододвинул мне стул и сказал, обращаясь кВиктору:

— Знакомьтесь, это Варя, а это мой сосед Виктор.

Я улыбнулась, а Виктор хмуро кивнул. Перед ними стоялабутылка водки, два стакана, по две порции салата и горячего. Я пристроиларядышком свой сок и повертела в руках булку, не зная, что с ней делать. В концеконцов взяла и съела.

— У вас праздник? — спросила я, кивнув на бутылку.

— Давно не виделись, — ответил Док. Виктор в моюсторону не смотрел принципиально: во-первых, стеснялся, во-вторых, после гибелижены остальные женщины вызывали в нем странную обиду, почему они живы-здоровы,а вот Алла… ну и так далее. В общем, общались мы больше с Доком, хотяинтересовал меня Виктор, точнее, его мысли. Кто хоть раз разговаривал с пьяным,знает: дело это нелегкое и требует большого терпения. Могу вас уверить:копаться в мыслях пьяного и того хуже. Мой мозг подвергся серьезной перегрузке,но в конце концов выяснилось, что напрягалась я не зря.

Виктор Алексеевич был человеком незаурядным и оченьинтересным. Фамилия у него была боевая — Скобелев, и сам он парень хоть куда,несмотря на то, что последнее время задурил и часто припадал к бутылке. Док занего беспокоился напрасно, такие не спиваются. Самое позднее осенью ВикторСкобелев встал бы как-нибудь утречком, вымел из квартиры всякий хлам, вкупе сдружками-алкоголиками, и начал новую жизнь, конечно, если бы не сложил голову вкабацкой драке до этого времени или не попал под машину по пьяному делу.

В настоящее время он искоса на меня поглядывал и думал:«Пить надо завязывать, на человека не похож… приличные люди уже сторонойобходят». Выудив все, что мне было нужно на данном этапе, я взглянула на часы,поднялась и сказала:

— Мне пора. Счастливо отдохнуть.

Док приподнялся и поцеловал мне руку, а Виктор кивнул.

Док явился ближе к вечеру, слегка навеселе.

— Ну, что скажешь? — поинтересовалась я.

— Ты имеешь в виду Виктора?

— Конечно, про тебя я и так все знаю.

— Слушай, почему он тебя заинтересовал?

— Потому, что нам может понадобиться помощь. Какдумаешь, годится он в помощники?

— Бандитов он готов душить голыми руками.

— Пожалуй, насчет голых рук он преувеличивает, а злоба— плохой советчик, разве нет?

— Ты же видишь, человек потерялся. Парень он стоящий,только вот что делать, не знает.

— Если стоящий, так мы научим. Он офицер и человекчести. Поэтому подкарауливать врагов и бить их по башке поленом не может,воспитание не позволяет. Вот если б ему хороший человек, да не просто хороший,а властью облеченный, дал приказ да еще душевно с ним побеседовал…

— Ты о чем? — насторожился Док.

— Так… думаю вслух. Завтра с утра пойду к твоемуСкобелеву в гости. Как считаешь, часов в восемь я застану его трезвым?

Виктор точно был трезв, причем без признаков вчерашнегоперепоя. Чисто выбрит и явно после душа: зачесанные назад волосы были мокрыми.Я позвонила, он открыл дверь и теперь стоял на пороге своей квартиры, не всилах скрыть недоумения.

— Здравствуйте, — сказала я без улыбки. — Яхотела бы с вами поговорить. Можно войти?

— Входите, — кивнул он, сдвинувшись в сторону иявно теряясь в догадках. Объяснения моему визиту он не находил, а поверить, чтовчера я в него безумно влюбилась, все же не мог.

— Разговор серьезный и, возможно, долгий, —заметила я. — Можно я сяду?

— Конечно.

Мы устроились в кухне друг напротив друга. Увиденное мноюлишний раз подтвердило, что алкаш Виктор липовый, в квартире царила чистота,которую в силах поддерживать далеко не каждая женщина: ни тебе посуды враковине, ни бутылок под столом, в общем, ничто не указывало на пьянствохозяина.

На маленьком диванчике у окна сидел плюшевый медведь.Заметив мой взгляд, Виктор поднялся и отнес медведя в комнату.

— Вы по какому делу? — спросил он сурово, когдавернулся.

— В двух словах не объяснишь, — сказала я. —Вы извините, если мне придется быть чересчур многословной. О криминальнойситуации в городе вам, должно быть, известно?

— Известно, — усмехнулся он и стал смотреть вокно, теряясь в догадках на мой счет. Ждал он чего угодно, вплоть до того, чтобудут предлагать хороший заработок в охране какой-нибудь фирмы, но, разумеется,не угадал.