«Молодец Кирюха!» – похвалила я себя.

Мы с ним, как боксеры, то и дело входили в клинч, и тоМарат, то я сама говорили «брэк»!

Наконец мы оба смертельно устали от этого поединка. Обида,вина и жажда отмщения уступили место сытой послеобеденной расслабленности. Мысидели, лениво перебрасываясь малозначащими замечаниями.

Семен сам принес кофе. Я отпила глоток и ахнула, сроду непила кофе вкуснее.

– Сеня, вы просто кудесник.

– Кофе всегда варю сам, для почетных гостей конечно. Ане желаете мороженого?

– О нет, нет, – запаниковала я.

– А я хочу, – сказал Марат. – Лимонного.

– Юлька! Одно лимонное! – крикнул Сеня. –Мадам, вероятно, бережет фигуру? Уверяю вас, несколько ложек моего фирменногомороженого ничего не изменят в общей картине.

Примчалась Юлька с вазочкой мороженого удивительной красоты.Не объешься я вчера треклятым «Аладдином», у меня бы сейчас слюнки потекли.

– Кира, попробуй у меня ложечку, это чудо!

– Мадам Кира, попробуйте, мой фирменный рецепт, БаскинРоббинс удавился бы от зависти! – с настойчивостью оскорбленного авторатребовал Семен.

Пришлось подчиниться. Марат с нежностью протянул мне своюложку. Мороженое и впрямь было восхитительным. Семен пристально следил завыражением моего лица. Вероятно, на нем отразился восторг, ибо он опятьгаркнул:

– Юлька! Еще порцию лимонного!

Господи, за что?

Юлька подала еще вазочку. А Семен продолжал стоять наддушой. Я-то надеялась незаметно отдать мороженое Марату, но не тут-то было!Чтобы не обижать Семена, я как миленькая усидела всю порцию.

– Сеня, должна признать, ничего вкуснее я неела! – вполне искренне сказала я.

– Благодарю, мадам, – смутился польщенный автор ис довольным видом удалился.

– Правда фантастически вкусно?

– Понимаешь, я вчера объелась мороженым дотошноты. – Я вкратце рассказала историю с «Аладдином», не упомянув,однако, о Жукентии. Предательница чертова!

– Марат Ильич, мадам Кира! – раздался вдруг голосСемена. – Вы по достоинству оценили мое творение, а потому позвольте засчет заведения предложить вам на пробу ассорти! – И он поставил на столстеклянную вазу, в которой было минимум двадцать шариков мороженого. Пыткамороженым продолжалась! – Это все мои разработки, со здешними фруктами самБог велел делать легкое мороженое, но разве наши евреи что-нибудь в нем понимают?Они тоскуют по пломбиру за 48 копеек, им кажется, что это высший шик! А моемороженое нежирное, не слишком сладкое, оно не испортит фигуру, мадам, неопасайтесь. Или вы думаете, у Юльки такая задница с моего мороженого? Нет, унее задница от моей сестры, ее мамы. Так что кушайте спокойно и не волнуйтесьза талию.

С мужеством отчаяния я положила себе два шарика, зеленый ишоколадный. Марат, подавляя смех, уписывал мороженое за обе щеки.

– Мадам, тут восемь сортов, а вы взяли только два! Такне годится!

– Семен, помилуйте, я просто не могу!

– Ах, мадам Кира, вы, может, потом всю жизнь будетежалеть, что обидели человека, который от чистого сердца…

– Хорошо, я все съем! – твердо сказала я ибросилась на штурм. Ладно, где наша не пропадала! Зато будет что рассказать осегодняшнем свидании. Умора – мама каждый день бегает на свиданки и обжираетсямороженым. Тут уж не до игры страстей – смех да и только!

– Марат, я сейчас умру! – прошептала я, едва Сеняотошел.

Надо отдать Марату должное, тут он поступил как мужчина – словкостью необыкновенной поменял местами вазочки. Теперь я спокойно сидела, аон мужественно доедал мою порцию.

– Надеюсь, ему не придет в голову угостить нас тортомсобственного приготовления, – сказала я и чуть не упала в обморок – Семенприближался к нам с какой-то коробкой в руках.

– Мадам Кира, вы живете в Тель-Авиве?

– Да, то есть нет, я гощу здесь.

– Простите за вопрос, у кого?

– У дочки.

– Тогда прошу, сделайте Сене рекламу – пусть ваша дочкаи ее знакомые попробуют мое мороженое!

Он поставил коробку на стол.

– Я хорошо упаковал, вы отлично довезете это до дома.

– Но мы еще не едем домой! – заявил Марат.

– Марат Ильич, вы на машине, что вам стоит на минуткузаехать к мадам Кире домой? А потом гуляйте себе на здоровье!

– Кира, теперь ты понимаешь, как он мог защититьдиссертацию в нашем институте? – прошептал Марат, едва Сеня отошел.

– О да! Знаешь, Марат, давай-ка сматываться.

– Но мороженое придется взять!

– Увы! Впрочем, дети с удовольствием его сожрут.

Марат вскочил и пошел на поиски Семена, чтобы расплатиться.А я тайком расстегнула пояс юбки. Я едва могла дышать. Демьянова уха вТель-Авиве!

Вскоре вернулся Марат.

– Все в порядке, Кирочка, идем! Он там уже занят сновыми гостями и шлет тебе привет. А меня он заверил в том, что о нашем посещениини одна живая душа не узнает.

– По собственной инициативе, или ты его об этом просил?

– Кира! – оскорбился Марат.

Мы сели в машину.

– Ну что, куда едем? – спросил он. –По-моему, мы просто обязаны отвезти мороженое. Кстати, познакомишь меня с твоейдочкой.

– Это еще зачем? – довольно грубо ответилая. – К тому же ее наверняка еще нет дома. И вообще…

– И вообще помолчи, – сказал он и обнялменя. – Я двадцать лет мечтал снова тебя поцеловать.

– Не ври, – слабым голосом пробормотала я, но онне дал мне договорить. Он долго и жадно целовал меня, а я отвечала на егопоцелуи, как будто не было этих двадцати лет. И вот он уже пытается расстегнутьмне блузку, а я таю от его прикосновений, таю… Таю! Мороженое! Оно же растает!

– Пусти, Марат, мороженое растает!

– Черт с ним! – страстно шепчет он.

– Нет, пусти, хватит, нашел время и место – на стоянкеу ресторана средь бела дня!

– Что ты со мной делаешь! Впрочем, ты права, место ивпрямь неподходящее. Едем ко мне, а мороженое сунем в холодильник, невеликаважность!

– Я уже сказала, что сегодня не могу.

– Слушай, не держи меня за полного идиота, в такомслучае ты ни за что не надела бы белую юбку. Уж настолько-то я женщин знаю.

Столь прагматический подход снова охладил мой пыл. И яощутила поистине смертельную усталость.

– Ради всего святого, отвези меня домой, я что-тоспеклась.