«Уехал!» — подумал Мюллер»

Тяжело хмурясь, Ярослав и Палач подходили к яблочной ферме. Внезапное задание от «Эдема» вымотало обоих, и двое мужчин с трудом переставляли ноги от усталости. Именно поэтому их чутье слегка притупилось, и они совсем не почувствовали опасности.

Подходя к дому, Ярослав услышал доносившиеся из кухни голоса, и заглянул через приоткрытое окно. На кухне собрался весь «Ночной Рейд» — Дарлинг сидела за столом, и беззаботно болтала ногами, Змей в позе лотоса устроился на стуле в дальнем углу, ЭйДжей возилась у плиты, помешивая что-то вкусно пахнущее. Краем глаза уловив движение, ковбойша обернулась.

— Привет, босс! Уже вернулись? — оставив кастрюлю с варевом в покое, она подошла к окну.

— Вернулись, — коротко ответил Ярослав, не вдаваясь в подробности. — У вас тут как, порядок?

— Да, все отлично.

В этот момент Палач открыл входную дверь, и вошел в тесную прихожую. И совсем не ожидал, что сверху на его голову упадет одеяло, а вслед за одеялом навалятся сразу два тела. Ударом ноги по задней части колена противника Лео заставил снайпера потерять равновесие; Дима продублировал его прием, и обхватил растянувшегося на полу Палача локтем вокруг горла. Услышав шум, Ярослав повернул голову, а когда вернул ее в обратное положение, то обнаружил приставленный к его лбу револьвер.

— Руки подними, — тихо попросила ЭйДжей. — Пожалуйста.

Глава «Ночного Рейда» подчинился. И вздрогнув, ощутив прикосновение к шее холодной стали — это Алиса, подкравшись сзади, прижала к его горлу позаимствованный на кухне нож.

— Без резких движений, мужчина. Вас взяла в плен студентка Боевой Академии, курсант третьего курса Стрельцова. Катя, Ханна, идите сюда.

— Эй, вы, как там у вас? — поинтересовалась ЭйДжей, с револьвером в руке осторожно подходя к двери, ведущей из кухни в прихожую.

— У нас порядок, — пропыхтел Янус. — Заносим пленника.

— Отлично. Девочки, заводите.

Сгибаясь под тяжестью тела, Лео и Дима втащили бесчувственного Палача на кухню, и сгрузили на стул, который тут же освободил Змей. Чтобы снайпер не свалился, его тут же веревками зафиксировали в вертикальном положении, для надежности завязав и рот. Спустя несколько секунд ввели Ярослава — Безумная прижимала к его горлу нож, Ханна шла спереди, Ледяная Королева страховала сзади. Главу «Ночного Рейда» тоже усадили на стул посреди кухни, но связывать пока не стали.

— Что здесь происходит? — спросил Ярослав спокойным тоном. — ЭйДжей? Дарлинг? Змей? Янус?

— Меня зовут Леонас Самарас, — ответил студент столичного БАМа. — И твоя игра проиграна, Лок. А точнее, насколько мне известно, твое настоящее имя — Ярослав Решетников. «Ночного Рейда» больше не существует, все члены твоей организации выбрали другую сторону. Ты был плохим начальником для них. А еще более плохими были твои хозяева из «Эдема», раз решили заставить работать на них методом запугивания и обмана, вместо добровольного желания, как принято в цивилизованных странах. Да еще и задумали такое, цена которому — бесчисленные человеческие жертвы. И сейчас у тебя есть два выбора — либо ты подробно рассказываешь, как проникнуть в их секретную штаб-квартиру, и где она вообще находится, либо мы заставляем тебя это сделать принудительно. В первом случае, как говорят правоохранительные органы, тебе зачтется, а вот во втором… не знаю, в Карахане смертной казни нет, но это не мешает желать вам смерти всем жителям страны, у которых вы уже давно сидите в печенках. Достаточно вывести тебя на площадь, крикнуть «Смотрите, мы поймали главу «Ночного Рейда»!», и через пять минут от тебя только кусочки останутся. У тебя есть две минуты, чтобы определиться, время пошло.

Закончив, Лео, как настоящий прокурор, отошел в угол, чтобы своим присутствием не мешать пленнику думать. Ярослав внимательно осмотрел окружавших его ребят, и прищурился. В его глазах промелькнуло выражение узнавания.

— То-то я думаю, фамилия знакомая, — посмотрел он на Алису. — Значит, желторотые «перваки», над которыми мы издевались в Академии, выросли, и решили мне отомстить? Очень интересно.

— Ты одно с другим не путай, — резко сказал Дима. — Да, мы знаем, что это ты учился в нашей Академии, служил Ванде, за что и остался калекой. Потом ты каким-то чудом реабилитировался, и начал организовывать бои без правил. Даже работал у магистра — не помню, у какого именно. Но это не мешает тебе быть преступником что тогда, что сейчас.

— Ванда была одержима своей идей мирового господства, особенно ставшей навязчивой после того, как ей пришлось начинать все заново, — ответил Ярослав. — Но «Эдем» намного, намного продуманнее и организованнее бессмертной колдуньи-одиночки, которую вы тогда одолели просто по счастливой случайности. Это власть, безграничная сила, и великая гениальность. Они не только исцелили меня за считанные мгновения, но и дали возможность сделать достойную карьеру. Можете пытать меня, сколько хотите — я ничего не скажу.

— Опять двадцать пять! — вздохнула Безумная. — Слушайте, ну я этого пытать не буду, мне Люськиного хахаля хватило, столько кровищи было, что до сих пор тошно вспоминать.

Луиза молча зыркнула в ее сторону.

— Ты, гад, все скажешь! — ЭйДжей снова выхватила револьвер, и снова приставила его ко лбу уже бывшего босса. — Ну-ка, говори, любовничек, а то мозги наружу вышибу!

— А то что? — спокойно спросил Ярослав. — Убьешь меня?

— У меня рука не дрогнет, не сомневайся.

— Значит, в постели мне шептала слова любви и нежности, а сейчас хочешь убить? Ты этого не сделаешь, ЭйДжей. Потому что ты — не убийца на самом деле. Да, тебя завербовали в «Ночной Рейд», но ты не убийца, а фермер, человек земли, дружелюбный и общительный. Один-единственный раз, когда тебя взяли в Карахан помочь разобраться с Недоучко, ты и тогда никого не убила, хотя была возможность. И этих (кивок в сторону остальных), молодых и сопливых, теперь защищаешь. Ну, давай, стреляй. Не сделаешь ведь.

— Плохо ты меня знаешь, — прошипела ковбойша, и взвела курок револьвера. Наступила тишина. Глаза ЭйДжей сузились, рука с зажатым в ней револьвером дрожала, но Ярослав, не мигая, смотрел на нее, и с каждой секундой грозная поза ковбойши словно растекалась, обнажая истинную натуру. Любовь, ненависть, страсть и ярость — все смешалось в этих двух взглядах, скрестившихся, словно обнаженные шпаги. Выстрела так и не прозвучало — бледная ЭйДжей опустила оружие, и на трясущихся ногах отошла попить воды, буркнув напоследок что-то в качестве извинений.

— Эй, послушайте, — подала голос Ханна. — У меня есть предложение, как заставить его говорить. В прошлый раз у меня не было времени и возможности подготовиться, но сейчас я это исправила. Вот, пожалуйста.

И она