собеседницы не было ни капли сожаления, чисто деловитый тон. — Может быть, ей что-нибудь передать?

— Да, — Лео машинально бросил взгляд через плечо — привычка профессионального шпиона, говорящего по телефону, обязывала проверить, не подслушивает ли кто разговор. — Передайте, что звонил ее двоюродный брат, по поводу перекладывания кирпичей на ферме.

— По поводу чего, простите?

— Перекладывания, — Лео произнес это по буквам. — Она просила позвонить ей, если возникнут проблемы. Передайте ей, что я срочно выезжаю поездом за новой партией.

— Да, конечно. Я обязательно передам.

— Спасибо, всего хорошего, — попрощался старшекурсник.

Положив трубку, он мысленно прокрутил разговор в голове — все ли точно сказал? Вроде все. Теперь осталось дождаться человека от Красавчика, и отчитаться ему о проделанной работе. Лео повел плечами, и уже повернулся, чтобы отойти от телефонного аппарата, как в зал билетной кассы ворвался возбужденный Дима.

— Лео…. Там….

— Кто-то явился на вокзал?

— Ага, поезд с неба спустился.… А в нем — Красавчик, воскресший Недоучко, и отряд караханского спецназа.

— И куда они пошли? — Лео заметно напрягся.

— Туда, — Дима неопределенно махнул рукой.

— Не в сторону фермы «Ночного Рейда», случайно?

— Э-э-э… — студент наморщил лоб. — Кажется, да.

56

Ощутимый подсознательный толчок, сигнализирующей о приближении опасности, заставил Ханну открыть глаза. Вымотанная за день новыми впечатлениями, и в ожидании, когда все разрешится, она решила немного вздремнуть в свободной спальне на втором этаже дома. Даже раздеваться не стала — так и прилегла на кровать поверх одеяла, накрывшись собственной рубинового цвета мантией с головой. Когда она проснулась и подняла голову, за окном быстро наступал вечер, сумерки сгущались, превращаясь в ночь. Протерев глаза, Ханна явственно почувствовала, как на душе нее стало тревожно и неспокойно — что-то вот-вот должно было случиться. Это была интуиция боевого мага, в ее случае особенно развитая во времена веселых странствий по столичным кабакам и забегаловкам, когда в любой момент можешь попасть в переплет, и надо постоянно держаться начеку. Накинув и застегнув мантию, караханская студентка вышла из спальни, и в кромешной полутьме осторожно спустилась на кухню дома.

Пусто.

Она покрутила головой. Где все? Неужели Дима, Лео и Луиза с Дарлинг еще не вернулись? Ладно, а где Алиса, Катя, и хозяйка дома ЭйДжей? После недолгого сна голова соображала туго, поэтому Ханна, не глядя, отстегнула от собственного пояса пузырек с настойкой, безошибочно найдя нужный, выдернула пробку, и сделала глоток. На секунду зажмурилась, тряхнула головой, протерла глаза, и снова их открыла. И сразу сознание прояснилось, остатки сна словно начисто сдуло ветром, все чувства и мысли обострились. Это зелье — «Кофейный коктейль» — обучали готовить в Академии, однако из-за особенности компонентов не многие маги могли его употреблять, так как вместе с прояснением сознания их начинала мучить головная боль, подскочившее давление и плохое настроение. Однако Ханне, как талантливой зельеварше, удалось улучшить состав и подстроить действие зелья под свой собственный организм, поэтому она могла принимать его в некоторых случаях — например, если опять шаталась по городу всю ночь, а впереди важный утренний зачет, что уже было, и не раз. Тем не менее, караханская студентка не злоупотребляла напитком — она вообще очень щепетильно относилась к собственной зависимости к собственным настойкам, держа их только на самые крайние случаи вопроса жизни и смерти. Как сейчас, например.

Благодаря зелью ее глаза быстро привыкли к темноте, и Ханна уверенным шагом вышла из дома на улицу. Вокруг — тишина, только легкий ветерок шумит в кронах бесконечной полосы яблочных деревьев, да беззаботно щебечут птички. Хотя нет, не тишина — откуда-то из яблочной чащи доносятся странные звуки, подозрительно похожие на приглушенное пение. Ханна шагнула было туда, но вдруг какой-то лежавший на земле предмет привлек ее внимание. Нагнувшись, она подняла с земли обрывок веревки. Несколько секунд студентка крутила веревку в руках, а потом, словно повинуясь внутренней интуиции, бесшумно обошла дом. Да, так и есть — дверь сарая, куда они сгрузили связанного Палача, выломана и разорвана в щепки. Очевидно, снайпер «Ночного Рейда», уволенный из организации неожиданно образовавшимся профсоюзом, самостоятельно покинул ферму, решив не дожидаться, пока его начнут допрашивать. На всякий случай сплетя пальцы, Ханна прошла вдоль аккуратно прополотых огородных грядок до того места, где еще пару часов назад сидел и рассказывал все, что знает, Ярослав. Никого.

Тяжело вздохнув, Ханна отшвырнула в сторону бесполезную веревку, и, уже не таясь, зашагала к яблочной чаще. Вытоптанная между деревьев тропинка привела ее на просторную поляну, где тренировалась команда «Ночного Рейда». Здесь царило веселое разгуляево.

— Се-е-е-л-а-а-а бата-а-арейк-а-а-а… О-о-о-о-о-я, бата-а-арейк-а-а-а-а… — выводил хор трех нетрезвых женских голосов. Все трое повернули головы в ее сторону.

— О, наше вам с кисточкой! — обрадовалась Алиса. — Иди к нам, у нас тут девичья вечеринка… ЭйДжей, классная ты баба, но мужика тебе надо нормального, это факт!

— Да ну их, этих мужиков! — ковбойша глотнула яблочного сидра — на земле стояли два ящика, один был наполнен пустыми бутылками, второй полными. — Эй, как там тебя…

— Ханна, — подсказала Безумная.

— Да, Ханна, иди к нам, выпей.… Все, достала меня эта песня! Есть другая?

— Да хоть… ик… сто пятьдесят… — икнула Алиса. — Вот, пожалуйста! Белая стрекоза любви, стрекоза любви…

— Ты что, расистка? — строго спросила Катя.

— Черная стрекоза любви…

— Вот так-то лучше.

Ханна мрачно посмотрела на них.

— Вы что тут устроили, а? Забыли, что мы на спецзадании, спасаем Карахан, а?

— Ой, не нуди, а? — поморщилась Безумная. — Наши мужики и Люська еще не вернулись, и неизвестно, когда вернутся, может, вообще завтра утром. А тут — яблочная шипучка, мать ее, честное слово, ничего более ядреного я в жизни не пробовала…. И у нашей новой подруги — личная травма на амурном фронте.

— А вам, я смотрю, только повод дай напиться.

— Не надо тут! — возразила Ледяная Королева слегка заплетающимся голосом. — Мы вообще не того… не это самое…. Шла Саша по шо… Шла Саша по шоссе, и.… Ой, не могу… И со… ха-ха… вот блин! Передвигалась Александра по автомагистрали и употребляла хлебобулочное изделие, вот! Видишь, мы вообще не пьяные, мы только чуть-чуть теребонькнули… те-ре… — и ее сложило пополам в приступе неконтролируемого смеха.

— Перебор, — с самым серьезным видом кивнула Безумная. — Давайте, девочки, еще по одной! За нас, за красивых! Ханна, ну-ка, быстро пей!

— Не хочу.

— А ты меня уважаешь?

— Так, все, мне хватит! — кое-как разогнувшись, Катя нетвердой рукой отвела протянутую ей бутылку. — А то меня уже ноги не слушаются.

— Подкашиваются, что ли?

— Нет, раздвигаются.

— Эй, алло! — Ханна щелкнула