Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главным диспетчером управления работала Жанна, 30-летняя красивая, умная и по признанию всех, симпатичная женщина; в первый день оформления на работу, увидев её мельком в коридоре управления, обратил своё внимание; тогда подумал без усмешки, даже без намёка на что-либо, просто, как это иногда бывает, засёк глазами, а оказалось, что навсегда. Со временем у меня с Жанной возникли хорошие взаимоотношения, возможно, ещё и потому, что её сынишка в детском саду стал дружить с Кирюшей; мне было приятно, посещая контору, заходить в диспетчерскую, передавать дневную сводку, заявку и перекинуться несколькими словами с Жанной, которая всегда была приветлива и доброжелательна со мной.
III
Должен обрести успокоение тот,
у кого хватило мужества
признаться в своих поступках.
На объекте главной заботой стало возведение фундаментов под компрессоры. Помимо рабочих УНР-106 в моём подчинении были также заводские рабочие, командированные к нам на весь период времени, пока строители УНР-106 возводили для завода, в т.ч. для этих рабочих, многоэтажный жилой дом; они добросовестно выполняли самые различные работы, в том числе бетонирование; зарплата им начислялась по нарядам, как и рабочим УНР-106; я сразу выделил двоих, 30-летнох друзей, Николая и Ивана.
Большие котлованы под фундаменты были выкопаны до моего прихода, но объём доработки грунта вручную был значительным; выручал работавший в здании мостовой кран; большое металлическое корыто, гружённое грунтом, подавали краном к торцу здания и выгружали в самосвал; крановщиком работал заводчанин Жора, высокий и худой мужчина, безропотно выполнявший команды крикливого Николая; тот без всякой причины орал часто матом на Жору, а я удивлялся, поскольку привык к тому, что у нас в Красноярске и Братске к механизатором относятся уважительно; но, очевидно, на РСМ особое к ним отношение, а может Жора просто не умел осадить Николая. Когда котлованы были готовы и выполнена бетонная подготовка под основание фундаментов, началась установка опалубки и их армирование. Сложность этой работы, как и в выполненных ранее фундаментах под мощные дробилки на Берёзовской фабрике в Красноярске, заключалась в наличии многих отверстий, ниш, закладных трубах в теле фундамента; поэтому работа растянулась до декабря, когда уже наступили морозы.
IV
… И эта вера не обманет
Того, кто ею лишь живёт,
Не всё, что здесь цвело, увянет,
Не всё, что было здесь, пройдёт!
(Ф. Тютчев)
А что же личная жизнь? Переезд в Ростов из ставшего мне родным Красноярска, стоил мне ужасно, но у меня было лучшее утешение в жизни – знать, что рядом есть сын, сестра и родители. Дома в свободное время, а чаще в выходные дни, я общался с Кирюшей, гуляли, разбирались с конструктором, снимал родных на кинокамеру, купленную в Красноярске. Обычно вечером в постели, когда дневные дела уже отошли, а сновидения ещё не приблизились, я вспоминал события своей юности, и воспоминания эти были теплы; часто отчётливо видел Свету во время нашего пребывания здесь 1962 и 64 году: передо мной проплывало её лицо, одежда, движения по комнате, разные эпизоды во время наших визитов в Ростов… Лёжа в своей постели я вдыхал запах её волос, всегда напоминавший мне запах свежего сена; на миг пробегут по душе, ласково, печально и неясно тронув её, тогдашние, забытые, волнующие и теперь неуловимые чувства; ведь только самые близкие родственники знали, что творится в моей душе. Я слышал шаги прохожих за окном и обрывки их бесед, видел Светины жесты, оказавшиеся моими собственными жестами; становилось спокойно, и я засыпал.
7 ноября на Театральной площади состоялся военный парад; я, Кирюша и сосед Толя, сын соседки тёти Маруси, отслуживший в армии и работавший на РСМ, отправились смотреть парад, который сыну очень понравился, а я запечатлел многое на киноплёнку. В ноябре к нам в гости приехал на несколько дней Алексей Сергеевич Максатов, который во время своего отпуска гостил у брата в Белоруссии, и на обратном пути в Иркутск заехал в Ростов посетить внука; я был очень рад его приезду, в один из дней вместе с Кирюшей показал ему Ростов. Погода стояла по-осеннему прохладная, но светило яркое солнце и настроение у всех было хорошее; спустились мы с Будёновского проспекта на набережную, и пошли в сторону Ворошиловского моста; Кирюша и я присели на скамейку, а дед Алексей подошёл к киоску и выпил рюмку водки; затем вернулся к нам, закурил и довольный сообщил мне: «Как здорово у вас, к водочке подают солёный огурчик!».
Однажды я был приглашён посетить семью Либановых, которую очень любил, особенно красавицу Неллу, по которой вздыхали парни в институте. Ведь это именно эта семья приютила меня, когда в 1954 г. пришлось готовиться к поступлению в РИСИ. Торжественно отмечалось важное событие – недавнее бракосочетание младшей дочери Виктории и Пети, одноклассников моей Ольги; теперь уже Петя учился в РАУ, а Виктория и Оля – в университете. Из гостей были родители Юры Пискунова, мужа Неллы Либановой, и родственник из Киева – работник киностудии. В небольшой комнате за праздничным столом разместилось десять человек; Вениамин Наумович разделал на куски жареного гуся, а Агнесса Михайловна стала раскладывать всем на тарелки; когда очередь дошла до меня, то мне, как близкому знакомому, но не родственнику, досталось несколько косточек без мяса. Особого веселья не было, но хорошо пошло вкусное вино, на которое больше всех налегал Петя; и замечу, что в дальнейшем болезненное пристрастие к вину сыграло свою роковую роль в жизни офицера: он совершенно измучил семью, так и не справившись с вредной привычкой.
V
Когда тебе придётся туго,
Найдёшь и сто рублей и друга,
Себя найти куда трудней,
Чем друга или сто рублей.
(Арсений Тарковский)
Дождливая ростовская осень неприятно действовала на меня, и выходные дни были безрадостны или почти безрадостны; слава Богу, ноябрь выдался необычайно тёплым и безветренным. Вскоре я познакомился с выпускником РИСИ – Жорой Борисовым, который когда-то учился на курс
