– Приперся? – спросила Рахима. – Закончил наконецобслуживать вашу гостью? Она тебя не просила потереть ей спинку в ванной? Илисделать массаж ее мужу?

– Чего ты несешь? – Я устало прошел к кровати и уселся нанее. – Как тебе не стыдно! Женщина приехала в дом к моему отцу и попросила меняпринести ей выпить. Неужели я должен был отказать?

– Она не женщина, а дрянь! – закричала Рахима. – Весь мирзнает имена ее сожителей. А ты перед ней так лебезишь, что смотреть противно.Все вы, как только ее увидите, сразу начинаете лебезить. И ты, и твой отец. Онана вас действует, как удав.

Если бы Рахима знала, как она права! Только мой отецоказался более успешной жертвой удава, чем я.

– Хватит, – примирительно произнес я. После того, что яувидел, у меня было хорошее настроение и меня не так-то просто было вывести изсебя. – Ты говоришь глупости. Они приехали к нам в гости на Рождество. И хватитоб этом говорить. Скоро будет обед.

Кажется, Рахима удивленно посмотрела на меня. Но откуда ейбыло знать, что всего лишь несколько минут назад я стал совсем другимчеловеком. Если мой отец может позволить себе вольности с супругой своегознакомого, находясь всего в нескольких метрах от нас, то почему я должен вестисебя иначе, быть более идеальным, чем он?

– Я не пойду на обед, – заявила Рахима. – И вообще я хочуотсюда уехать. Если бы я знала, что мне придется встречать Рождество в такойкомпании, я сюда вообще не приехала бы.

– Уедешь завтра, – сказал я, продолжая пребывать вблагодушном настроении. Мне совсем не хотелось с ней ругаться.

Я откинулся на кровать и закрыл глаза. Передо мной все ещестояла картина, увиденная в нижней спальне. Мне казалось, что теперь я будупомнить ее все время. Никогда в жизни не подумал бы, что отец может еще бытьчьим-то любовником. В молодости мы эгоистичны. А ведь, в сущности, мой отец былеще совсем молодым мужчиной, но мне все, кому перевалило за пятьдесят,представлялись уже глубокими стариками. Ведь у отца уже были внуки! Но выходит,что и в его возрасте можно нравиться женщинам и даже встречаться с такимимолодыми, как Лена Сушко. Хотя по возрасту она годилась ему в дочери.

Мне было приятно еще и потому, что он мой отец. Ведь это означало,что и я в его возрасте буду очень даже в форме.

Неожиданно я с удивлением обнаружил, что Рахима стоит надомной и что-то мне выговаривает. Но я ее не слышал. Мне было все равно, что онаговорит. И в этот момент раздался стук в дверь. Я поднялся и с удивлениемпосмотрел на свою жену. Мы никого не ждали. Но она наконец-то замолкла. Я всталс кровати и подошел к дверям.

– Кто там?

– Это я, – раздался голос моей матери.

Господи, она поднялась к нам. Вышла из кухни и поднялась кнам по лестнице. Если она заходила на второй этаж, то тоже могла увидеть, чтотам делают отец и Лена. Только этого не хватало! Неужели мать застала этусцену? Я резко распахнул дверь.

– Что случилось, мама? – Наверное, у меня был встревоженныйвид.

– Ничего, – похоже, она удивилась не меньше меня, – я толькохотела узнать, куда позвонить, чтобы поздравить с Рождеством моего внука. Мыуже целый час звоним родителям Рахимы, но там никто не отвечает. А ведь у насуже одиннадцать вечера.

– Они, наверное, у моей старшей сестры, – пояснила Рахима. –Заходите к нам, и давайте ей позвоним. Я разговаривала с родителями несколькоминут назад. – Она достала свой мобильный аппарат и принялась набирать номер.

Я следил за матерью. Раньше она никогда не приходила к нам вкомнату. И тем более не звонила родителям Рахимы. Или она вдруг почувствовала,как плохо мы сосуществуем друг с другом? Или увидела что-то такое, чтозаставило ее подняться к нам, чтобы поговорить со своим сыном? Пока Рахиманабирала номер, я осторожно спросил:

– Мама, как ты себя чувствуешь?

– Ничего, – улыбнулась она, – хотя могло быть и получше.

– Почему?

– В последнее время сильно болят ноги. Что-то с моимисуставами.

У моей матери все время болели ноги, боюсь, что и мне этогоне миновать.

Рахима набрала номер и передала аппарат матери. Мамапоздравила мать Рахимы с праздником и попросила поцеловать их общего внука. Мымолча слушали ее разговор. Когда мама закончила говорить и повернулась, чтобыуйти, я наконец сообразил, что она могла и не зайти на второй этаж, а поэтомусейчас ее нужно задержать под любым предлогом.

– Может, немного отдохнешь? – наигранно весело спросил я.

Мать и Рахима изумленно посмотрели на меня. Если учесть, чтов доме шесть спальных комнат, две из которых так и останутся пустыми, а внизумать ждала кухарка, то мой вопрос действительно мог показаться странным.

– Нет, – ответила мама, – у нас еще много дел на кухне. Мнехочется угостить Тудора некоторыми нашими национальными блюдами. Если, конечно,мы с кухаркой успеем их приготовить. Правда, Тудор и Гулсум приедут тольковечером.

Она опять повернулась, чтобы выйти, но я схватил ее за руку.

– А что вы будете готовить?

– Посмотрим. К сожалению, у нас мало необходимых продуктов,но хорошую баранину сейчас привезли. Здесь вообще трудно достать хорошуюбаранину. Отпусти, пожалуйста, мою руку, почему ты меня так схватил?

Рахима уже смотрела на меня с зарождающимся подозрением, непонимая, что происходит. Я осознал, что нельзя так долго тянуть время. Иотпустил руку матери, но вышел вместе с нею в коридор.

– Я тебя провожу, – предложил я матери.

– Тебя так напугали мои суставы? – спросила она. – Небеспокойся. По лестнице я спуститься сумею, даже с третьего этажа. Если смоглаподняться, то смогу и спуститься.

– Ничего, я тебя провожу.

Рахима, выйдя из комнаты, озадаченно уставилась на нас. Явзял мать под руку, и мы пошли по лестнице вниз. На втором этаже онаостановилась и повернула в сторону своей спальни. Этого я боялся больше всего.Хотя, по моим расчетам, нормальный мужчина должен был уже все закончить. Номожет, они решили лечь в постель?

Мать направилась к их с отцом спальне, но я ее опередил и,подскочив к дверям, громко постучал. Мама изумленно посмотрела на меня,кажется, я уже перешел все рамки, позволительные для внимательного сына. Но ягромко стучал, понимая, что нужно хоть как-то предупредить отца. И в этотмомент дверь открылась.

На пороге стоял отец. Я машинально глянул на его брюки. Всебыло в порядке, брюки нормально застегнуты. Очевидно, его дама уже покинуласпальню. Отец отошел в сторону, чтобы пропустить нас в комнату. На его лице яне заметил никакого удивления, похоже, в этой жизни отца было уже трудно чем-тоудивить. Мы с матерью вошли, и, только закрыв дверь, он спросил: