Разговор шел трудно, Людмила Исиченко, в отличие от ОльгиРюхиной, была тяжелым собеседником. Она не отказывалась говорить о Параскевиче,но то и дело сбивалась и отвлекалась на всякую потустороннюю проблематику.

– Скажите, как давно вы были знакомы с Леонидом? –спрашивала Настя.

– Я и сейчас с ним знакома, – следовалответ. – Это не может кончиться, пока я жива.

– Так все-таки когда вы познакомились?

– Мы были знакомы в своих прежних жизнях, так что нашавстреча была предопределена судьбой.

– Когда произошла эта встреча?

– Год и пять месяцев назад.

– При каких обстоятельствах?

– Я прочла его книги и поняла, что это – ОН.

– Кто – ОН?

– Человек, который предназначен для меня и которомупредназначена я сама. Это был знак свыше.

– И вас не смутило то обстоятельство, что Леонид былженат?

– Какие глупости! – фыркнула Исиченко. –Женат! Что значит «женат» перед лицом вечности? Просто ему не дано было слышатьголос, поэтому он и не мог знать, что должен искать и ждать меня. А я знала,поэтому когда я его нашла, то прямо ему об этом сказала.

– И как он отреагировал?

– Ему было трудно это понять, это ведь не каждому дано.Я пыталась говорить с его женщиной…

– С его женой? – уточнила Настя.

– С его женщиной, – презрительно поправила ееЛюдмила. – Потому что жена у него только одна – Я. А та была простоженщиной, которая временно удовлетворяла его земные потребности, пока меня небыло рядом. Я так ей и сказала.

– И что же она? Поняла вас?

– Ей не дано. Она – существо низшего порядка, она неможет понять высших идей.

– А Леонид мог?

– Он должен был умереть, чтобы понять их.

И так битых два часа. Разговор то и дело начиналпробуксовывать, превращаясь в бесформенное вязкое месиво, из которого Настя согромным трудом выковыривала крупицы информации. И информация эта ставила ее втупик.

Если отбросить мистический туман и потусторонние идеи,больше напоминавшие психопатический бред, то история, дополненная последующимиобъяснениями Светланы Параскевич, выглядела следующим образом. Людмила Исиченкорешила, что писатель Леонид Параскевич – тот самый мужчина, которого она ждалавсю жизнь, то есть без малого сорок лет. Ну совсем без малого. Так как никакихобщих знакомых у нее с модным романистом не было и познакомить их было некому,она взяла дело своего счастья в собственные руки и заняла пост возле одного изиздательств, в котором выходили его книги. Ожидание было долгим, но небесплодным. Спустя почти месяц она увидела Леонида, выследила его до самогодома, вошла вместе с ним в лифт, узнала, на каком этаже он живет, и даже успелаувидеть, к какой квартире он подошел. На следующий день она явилась к немудомой, нимало не смущаясь присутствием его жены (женщины, как выразиласьЛюдмила), представилась пылкой почитательницей и попросила автограф. Книгичислом восемь штук она предусмотрительно принесла с собой. Параскевич нескрывал своего неудовольствия, но книги подписал и вежливо предложил гостьечаю. Людмила от чая отказалась, чем моментально расположила к себе супругов, игордо удалилась. Знакомство состоялось, остальное было делом техники. Случайнаявстреча в метро – что может быть естественнее? А когда выходит ваша новаякнига? Ах как долго еще ждать, целый месяц, я сгораю от нетерпения. А возможноли прочесть в рукописи? Я вам буду так благодарна. Да, конечно, когда вамудобно, запишите мой телефон, как только у вас появится свободная минутка, яподъеду, куда вы скажете, и возьму рукопись. Обещаю прочесть ее за сутки. Вашикниги читаются так легко… Потом последовала встреча, во время которой ЛеонидПараскевич передал Людмиле рукопись своей новой книги. Огромное вам спасибо, янемедленно бегу домой читать… Куда вам позвонить, когда прочту? Сами позвоните?Конечно, конечно, я завтра целый день буду дома. Буду ждать.

На следующий день Леонид позвонил ей из квартиры родителей иначал подробно выспрашивать, что ей понравилось в романе, что не понравилось…Одним словом, та же история, что и с Рюхиной. Знакомство постепенно крепло,Леонид пару раз заезжал к Людмиле домой, но никаких сексуальных поползновенийне делал, чем приводил ее в неописуемую ярость. Она предприняла попытку сломитьего целомудрие, но в ответ услышала традиционное объяснение о том, что он любитсвою жену и изменять ей не хочет, а Людмила – глубокий, интересный,неординарный человек и интересует его только в этом качестве, что, несомненно,намного более почетно, чем быть женщиной для плотских утех. Но Людмилу этиобъяснения не удовлетворили, и она принялась развивать перед Параскевичем своютеорию о взаимном предназначении и знакомстве в прошлой жизни. Леонид сказал,что для него такой подход несколько, мягко говоря, странен и он долженподумать. На том они в тот раз и расстались.

После того как процесс обдумывания новой теории затянулся уЛеонида на слишком длительное время, Людмила отправилась к нему домой,поскольку сам Параскевич почему-то перестал ей звонить, а своих телефонов предусмотрительноей не оставлял. Дома его не оказалось, дверь ей открыла Светлана, и Людмилапрямо с порога начала требовать, чтобы Светлана, эта случайная женщина,немедленно уступила свое место ей и вообще не смела удерживать то, что ей непринадлежит. Светлана сначала терпеливо слушала, потом указала гостье на дверь.Но справиться с одержимой Исиченко оказалось не так-то просто.

– Твой муж принадлежит мне! – орала та. – Онлюбит меня и доказывал это неоднократно. Ты не можешь быть рядом с ним, он тебятолько терпит из жалости, потому что ты была рядом столько лет и он не можетвыгнать тебя на улицу, как жалеют и не могут выгнать ставшую ненужнойсостарившуюся собаку. Так прояви же благородство, уйди с его дороги. Дай намсоединиться и быть вместе.

– С чего ты взяла, что он меня всего лишьтерпит? – спросила ошарашенная Светлана.

– Да он сам мне говорит об этом каждый раз, когда ядовожу его до экстаза.

Терпение Светланы лопнуло, она схватила Людмилу за руку ипопыталась вытолкнуть ее из квартиры. Но не тут-то было. В руках у Людмилынеизвестно откуда оказался огромный нож для разделки мяса. Светлана завизжала ипотеряла сознание от ужаса, очнулась в больнице, в клинике нервных болезней,где пролежала после пережитого потрясения почти два месяца. Леонид ежедневноприходил к ней, клялся, что между ним и Людмилой никогда ничего не было, даженамека на близость, уверял, что Исиченко – обыкновенная сумасшедшая, которуюнельзя принимать всерьез.

Постепенно состояние Светланы стабилизировалось, Леонидзабрал ее домой, и они вместе выработали линию поведения, которая хоть вкакой-то мере обезопасила бы их от сумасшедшей Исиченко. Суть нового курса былав том, что Леонид, как человек благородный, не может сейчас выгнать своюженщину, поскольку она тяжело больна. И больна, между прочим, по милости самойЛюдмилы. Поэтому должно пройти какое-то время, прежде чем Светлана достаточноокрепнет. Людмила же должна воздерживаться от общения с Леонидом и тем самымискупить свой грех перед ни в чем не повинной Светланой. Параскевич умел бытьочень убедительным. И кроме того, он довольно искусно использовал овладевшиеЛюдмилой бредовые идеи, чтобы внушить ей то, что считал нужным. Одним словом,они договорились, что, пока идет процесс искупления греха, им нельзя бытьвместе, нельзя видеться и даже разговаривать. Ровно через год, сказал Леонид,они встретятся на том же самом месте, где разговаривают сейчас, и в тот жесамый час и дальше пойдут по жизни рука об руку. Людмиле ничего не оставалось,кроме как согласиться. Других-то предложений все равно не было.