Но у машины меня ждали. Сразу несколько человек. Меняударили по голове и оттащили в лес. Били все трое. Особенно больно по почкамбил один — высокий и тощий, которого я сразу назвал Оглоблей. Я обратилвнимание, что ни один из них не ударил меня по лицу. Они явно берегли мое лицо,чтобы я мог выполнить их заказ. Но удары по почкам очень болезненны. Этот сукинсын был большим специалистом. Я еще подумал, что нужно будет вернуть ему долг.Они били меня недолго, несколько минут, потом Оглобля наклонился и громкосказал по-русски:

— Хватит дурить, Левша. В следующий раз так дочь твоюобработаем, что ты ее не узнаешь. И тебя раздавим, даже следов ненайдут, — и еще раз ударил меня напоследок.

Я пролежал часа два, прежде чем немного пришел в себя. Главнаямоя задача была не просто добраться до машины, а сесть в нее незамеченным,чтобы Пабло и его помощники меня не увидели в таком виде. До машины я кое-какдополз. Открыв дверцу, я сумел влезть в салон автомобиля. И вдруг увидел, каквышел китаец, один из официантов Пабло. Он видел только, как я пытаюсь емуулыбнуться, и, ничего не понимая, стоял, словно вкопанный, глядя на меня. Моелицо не пострадало, но пока я полз, весь вывалялся в грязи. Представляю, что онподумал. Впрочем, мне было уже все равно. Дав задний ход, я выехал со стоянки инаправился домой.

Как может чувствовать себя человек, избитый до полусмерти?Думаете, что мне было так плохо? Нет, конечно, у меня все болело внутри, дикоболели почки, я почти не чувствовал своих ног. Но зато у меня было неплохоенастроение. Теперь я точно знал, что им не нужен другой специалист. Ониохотятся за мной совсем не потому, что им нужен профессионал такого класса.Вернее, не только потому. Им нужен не просто специалист, им нужен именно я.Совсем несложно понять, что они не собираются оставлять меня в покое. И я недумаю, что они забросают меня своими «заказами». Нет, я им нужен совсем длядругого. Именно человек с такой биографией, как у меня, должен сделать решающийвыстрел. А потом какой-нибудь полицейский, уже купленный мафией, выстрелит вменя. Мне не дадут уйти живым. И моя физиономия нужна, чтобы предъявить ее копознанию. Нужна моя биография профессионального киллера. Именно поэтому онитак долго и подробно обо всем разузнавали. Именно поэтому они знают о моихсчетах, переводах, акциях. Когда меня застрелят после того, как я выполню ихзаказ, вся эта информация попадет в газеты, надлежащим образом препарированнаяи обработанная. Теперь я знал, почему мистер Барлоу воспылал ко мне такойбольшой любовью. Они никогда не сдадут меня полиции. Им нужен именно такойчеловек. Исходя из обретенного опыта, уже вернувшись домой, я началразрабатывать собственный план.

В Огасту мы приехали без приключений. Сумев оторваться нанекоторое время от назойливого любопытства моих преследователей, я наконецостался один, чтобы устроить дальнейшую судьбу Кости. Если раньше я собиралсяотправить в Сиэтл Сашу, то теперь, после его приезда, я передумал. У меня былодва относительно надежных места. И в Сиэтл нужно будет отправить Костю. Он непонимает по-английски, и на первое время ему понадобятся помощник и переводчик.Как бы ни была могущественна мафия, она не сможет прочесать такую огромнуюстрану, как Америка, чтобы найти моих детей. Им даже в голову не придет искатьих в Сиэтле. Оттуда у меня не приходило ни одного счета. Моя родственница незнает нашего телефона в Олд-Тауне, никогда мне не звонила, и я, соответственно,никогда не звонил ей.

Мы останавливаемся у центрального офиса железнодорожнойкомпании. Из Буффало до Сиэтла идет железнодорожный состав, на который я берубилет первого класса без обозначения конкретной даты. Дату мы выберем сами.Остается лишь добраться до Буффало на автобусе. На всякий случай я узнаю, чтоиз Огасты автобусы ходят каждый день. Купив билет и уточнив эти подробности, ямогу быть спокоен за Костю. Если понадобится, он сумеет незаметно исчезнуть.Так, чтобы его никто не нашел. Теперь нужно подумать о Саше. Нужно сделать так,чтобы она тоже могла исчезнуть незаметно для мафии. Именно поэтому я подъезжаюк офису авиакомпании «Эйр Америка» и покупаю билет первого класса доСан-Франциско. Регистрирую билет на ее фамилию. Пусть они считают меня немногочокнутым и растерявшимся от безысходности отцом. Если они могли проверить моибанковские счета, то сумеют проверить и списки авиапассажиров. Значит, онибудут ждать Сашу в Сан-Франциско или в Бостоне, откуда она якобы должнавылететь. Затем я еду в офис местного нотариуса и регистрирую там дарственнуюна мой дом.

Уже выходя из офиса, я вижу, как рядом затормозилсеребристый «Крайслер», из которого вышел наш сосед — член законодательногособрания нашего штата Уильям Кервуд.

Он увидел меня и улыбается, как доброму знакомому. На егозагорелом лице широкая улыбка. Темные волосы с легкой сединой красиво уложены.Он нравится женщинам. Красивый, мужественный, загорелый, умеющий красивоговорить и толково объяснять.

— Здравствуйте, Алекс, — обрадованно говорит он,протягивая мне руку. — Что вы здесь делаете, в нашей Огасте? Я думал, выникогда не приезжаете в столицу нашего штата. Или вы решили заняться политикой?

— Нет, Уильям, это не для меня. Приехал мой сын, окотором я вам говорил. Он прилетел из России, и мы с дочерью ездили в Бостон,чтобы его встретить.

— Прекрасно, — обрадовался Кервуд, —познакомьте меня с ним.

Мы подходим к нашей машине, и я зову Костю. Он, явносмущаясь, выходит из автомобиля. Черт возьми, я могу гордиться таким парнем. Ончуть выше Кервуда и столь же широк в плечах. Такие ребята обычно нравятсядевушкам. Видимо, он сразу понравился и Кервуду. Такой парень не может кому-тоне понравиться. Или во мне говорят только отцовские чувства?

Кервуд пожимает ему руку и говорит, что рад новомузнакомству. Я перевожу его слова на русский язык. Костя кивает и что-тобормочет. Он еще не привык разговаривать с американскими конгрессменами, дажеесли они всего лишь заседают в законодательном собрании такого штата, как наш.Но довольный Кервуд улыбается и хлопает его по плечу. Знакомство состоялось.Кервуд приглашает нас приехать в гости и познакомиться с его женой и дочерьми.У него прекрасные девочки, хорошо воспитанные американские девочки, которыеучатся вместе с Сашей. Вообще, в нашем городке все дети учатся в одной школе.Здесь нет сословного деления. В Америке уже давно нет расового илинационального разделения. Здесь вы американец, независимо от цвета кожи,национальности и веры. Могут быть, и почти всегда бывают, только сословныеразделения по имущественному признаку. Но это в больших городах, как Нью-Йоркили Лос-Анджелес. В маленьких городках, где все друг друга знают, такоеразделение немыслимо. Все ходят в единственную школу, которая есть в нашемгородке. Так проще и удобнее. Может быть, потом наши девочки уедут учиться вГарвард, а дети Пабло останутся в городе помогать ему работать в ресторане, ноэто будет после окончания школы. А пока все равны и все ходят в одну школу.Наверное, это правильно.