– Ах, да… – сказал один уже на выходе. – Я забыл…

Он вытащил шкатулку Фрэнка из кармана.

– Вы так ее сжимали, когда мы вас нашли. Пришлось чертовски потрудиться, чтобы вытащить ее из руки. Она для вас что-нибудь значит?

Кирсти ответила, что нет.

– Шкатулку осмотрела полиция. Видите ли, на ней была кровь. То ли ваша. То ли нет.

Он подошел к кровати и спросил:

– Вам ее оставить? Ее вычистили.

– Да. Да, пожалуйста.

– Может, она подстегнет вашу память, – сказал доктор и поставил коробочку на столик у кровати.

2

– Что нам делать? – в сотый раз спросила Джулия. Мужчина в углу ничего не ответил; и никаких внятных выражений нельзя было разглядеть на руине его лица.

– Зачем она вообще тебе понадобилась? – заявила Джулия. – Ты же все испортил.

– Испортил? – отреагировал монстр. – Ты понятия не имеешь о том, что значит «испортить».

Она проглотила свой гнев. Его задумчивость нервировала ее.

– Нам надо уехать, Фрэнк, – Джулия смягчила тон.

Его взгляд походил на жгучий лед.

– Они же придут за нами, – продолжила она. – Она все им расскажет.

– Возможно…

– Тебе что, все равно? – потребовала ответа Джулия.

Перебинтованная глыба пожала плечами:

– Да. Разумеется. Но мы не можем уехать, милая. – «Милая». Слово это было насмешкой для обоих, дуновением чувства в комнате, что знала лишь боль. – Но я не могу встретиться с миром вот так. – Он поднес руку к лицу. – Как думаешь? Посмотри на меня.

Джулия подчинилась.

– Как думаешь? – повторил он, не сводя с нее глаз.

– Не можешь.

– Нет, – он опять принялся внимательно изучать пол под ногами. – Мне нужна кожа, Джулия.

– Кожа?

– И тогда, возможно… возможно, мы еще отправимся на танцы. Разве ты не этого хочешь?

Он упоминал о танце и смерти с одинаковой небрежностью, словно как одно, так и другое не имело особого значения. И ее успокаивало, когда он так говорил.

– Как? – наконец спросила Джулия. Конечно, она хотела узнать, как можно украсть кожу, но еще и том, как сохранить рассудок.

– Есть способы, – произнесло освежеванное лицо и отправило ей воздушный поцелуй.

3

Если бы не белые стены, Кирсти, возможно, никогда бы не прикоснулась к шкатулке. Если бы где-нибудь висела картина с цветами в вазе или пирамидами – с чем угодно, лишь бы нарушить монотонность палаты, она бы спокойно смотрела на нее и думала. Но пустота была невыносима; Кирсти не могла мыслить здраво. Потому и взяла шкатулку со столика.

Та оказалась тяжелее, чем она помнила. Кирсти пришлось сесть на кровати, чтобы осмотреть ее. Но разглядывать было нечего. Ни крышки. Ни замочной скважины. Ни петель. Кирсти могла повернуть коробочку что один, что пятьдесят раз, но так и не найти подсказки, как же та могла открываться. Но цельной она явно не была, в этом Кирсти была уверена. А значит, логика подсказывала, что внутрь можно как-то залезть. Но как?

Кирсти постучала по коробочке, потрясла ее, потянула, сжала, но все безрезультатно. Но когда она слезла с кровати и осмотрела вещицу под лампой, обнаружила намек на то, как эта шкатулка была сконструирована. По бокам виднелись крошечные трещинки, там, где одна часть головоломки упиралась в другую. По идее они были невидимыми, но в них осталась запекшаяся кровь, выдавшая сложную систему отдельных частей.

Кирсти принялась систематически ощупывать каждую грань, проверяя свою гипотезу, опять начала тянуть и сжимать. Трещины подсказали общую географию игрушки; без них Кирсти бы блуждала по этим шести граням целую вечность. Но благодаря подсказкам количество возможностей существенно снизилось; было не так много способов совместить коробку так, чтобы она разъединялась.

Через какое-то время терпение Кирсти было вознаграждено. Щелчок, и неожиданно одна из секций скользнула наружу. Внутри открылась настоящая красота. Отполированные поверхности, мерцающие, словно перламутр, цветные тени как будто двигались в лакировке.

А еще послышалась музыка; из шкатулки донеслась простая мелодия, которую играл пока невидимый механизм. Зачарованная, Кирсти решила пойти дальше. Хотя одна часть сдвинулась с места, остальные не слишком охотно последовали за ней. Каждая была новым вызовом пальцам и разуму, а победы вознаграждались новым мотивом в звучащей мелодии.

Кирсти выуживала четвертый сегмент, пробуя затейливую последовательность поворотов по часовой стрелке и против нее, когда услышала колокол. Она оторвалась от работы и огляделась.

Что-то было не так. То ли глаза играли с ней злую шутку, то ли снежно-белые стены палаты чуть заметно разошлись по швам. Кирсти отложила шкатулку и, поднявшись с кровати, подошла к окну. Торжественный звон все не замолкал. Кирсти на пару дюймов отодвинула занавеску. На улице была ветреная ночь. По больничному газону летали листья; на свет лампы сбились мотыльки. Как бы странно это не казалось, но звук колокола доносился не снаружи. А изнутри. Кирсти опустила занавеску и повернулась лицом к комнате.

И как только она сделала это, лампа рядом с кроватью затрепетала подобно живому пламени. Инстинктивно Кирсти потянулась к частям шкатулки: они и эти странные события были каким-то образом связаны. Но когда ее рука нащупала фрагменты, свет померк.

Но Кирсти не осталась во тьме; и она была не одна. В конце кровати появилось мягкое свечение, а в нем фигура. Состояние ее плоти превосходило любую фантазию – крючки, шрамы. Но когда создание заговорило, по голосу стало понятно, что от боли оно не страдает.

– Это называется Конфигурация Лемаршана, – сказало оно, указав на шкатулку. Кирсти взглянула на нее; та парила в дюймах над ладонью. Она чудесным образом собиралась без посторонней помощи, части скользили друг к другу, пока вся конструкция вращалась, снова и снова. Кирсти снова увидела отполированные внутренности коробочки, в них словно отражались лица призраков – искаженные, как будто от горя или кривого зеркала – и все они выли, взывая к ней. А потом все сегменты, кроме одного, встали на свои места, а гость снова воззвал к вниманию Кирсти.

– Шкатулка – это устройство, позволяющее взломать поверхность реальности, – сказало создание. – Нечто вроде заклинания, которым можно подать весть нам, сенобитам…

– Кому?

– Вы совершили это по невежеству. Я не ошибаюсь?

– Да.

– Такое уже случалось, – последовал ответ. – Но ничего поделать нельзя. Нет иного способа закрыть Раскол, пока мы не возьмем то, что наше по праву…

– Это ошибка, – сказала Кирсти.

– Не пытайтесь сопротивляться. Все уже не в вашей власти. Вам придется составить мне компанию.